Звёзды футбола

Руд Гуллит — человек, про которого в годы расцвета его таланта говорили, что он обладает внешностью скорее рок-звезды, чем звезды футбольной. Это сейчас заплетенной в мелкие косички длинной шевелюрой никого не удивишь, а в середине 80-х такая прическа на футбольных полях была еще в диковинку. Именно Гуллит моду на косички и привнес.

Он — метис, плод брака матери-голландки и отца-суринамца. Родился и вырос он в Амстердаме, в квартале Иордан. С 1973 года играл в детских командах любительского клуба «Мер Бойз».
Но в 16 лет Руда подстерег неприятный конфуз. Его отбраковали при наборе в школу «Аякса». Одновременно с ним пробовал зачислиться туда и Франк Райкаард. Так вот, Райкаарда взяли, а Гуллита — нет! Невероятно, как искушенные селекционеры «Аякса» умудрились просмотреть такой талантище, но это факт. Руд вспоминает об этом эпизоде так: «Мне сказали, что было бы разумно, если бы я начал с более скромной команды».

Этой более скромной командой оказался амстердамский ДВС, в котором он в те же 16 лет и дебютировал. В 17 лет Гуллит заключил первый профессиональный контракт с «Харлемом». Будучи игроком этого клуба, он дебютировал в сборной.
Гуллит не мог долго оставаться во второсортных клубах. Он был обречен выйти на широкую дорогу, и этот выход состоялся в 1982 году, когда его взял к себе «Фейеноорд». Руд переехал в Роттердам, который часто преподносят как город, находящийся в антагонистических отношениях с Амстердамом. Но, как говорит Гуллит, «я этого антагонизма не ощущал, может быть, потому, что никогда не являлся фанатом «Аякса».
Из трех сезонов, проведенных в «Фейеноорде», наилучшим получился серединный, 1983/84. Это был тот самый сезон, когда в этот же клуб пришел доигрывать свою карьеру Йохан Кройф. Выступать вместе с ним было, по словам Гуллита, одновременно и огромным удовольствием, и великолепной возможностью поучиться секретам мастерства. «Фейеноорд» сделал «золотой» дубль — выиграл и чемпионат и Кубок Голландии, но при этом умудрился в ходе первенства дать себя разгромить «Аяксу» со счетом... 8:2!
Из хозяев суперклубов наиболее жгучий интерес к нему проявил Сильвио Берлускони. Телевизионный магнат, только что купивший «Милан» и задумавший вернуть ему былую славу, выложил за Гуллита сумму, которая по тем временам была рекордной в мире —10 миллионов долларов. Зарплата его тоже была наивысшей — 2,2 миллиона долларов чистыми в год.
Это вложение денег сразу же себя оправдало. Одновременно с Гуллитом Берлускони купил и Ван Бастена. У Марко первый сезон в «Милане (1987/88) почти пропал: из-за травмы он играл очень мало. Зато Гуллит отыграл его на высочайшем уровне — отыграл, можно сказать, за двоих. Он в одиночку разорвал «Наполи» с Марадоной, действующего чемпиона страны,—4:1. По итогам референдума за 1987 год журналисты признали его лучшим футболистом Европы. «Милан» довел чемпионат до победы и получил первый скудетто за 10 лет.

1988 год ознаменовался триумфом «Оранжевых» на европейском первенстве. Из финального матча СССР — Голландия все обычно вспоминают супергол Ван Бастена. Но перед этим ворота Дасаева поразил Гуллит, и тоже здорово. Получилось так: Эрвин Куман реанимировал сорванную было атаку голландцев переводом мяча через все поле слева направо на Ван Бастена, тот головой отпасовал в центр, куда в освободившуюся зону (наши защитники вышли, делая «вне игры») вбежал Гуллит и, могуче тряхнув львиной шевелюрой, вонзил мяч под перекладину.
До сего момента травмы обходили Гуллита стороной. Но осенью 1988-го, когда он серьезно повредил колено, началась затяжная полоса, в течение которой Руд перманентно оперировался и лечился. 19 апреля 1989 года «Милан» провел один из своих самых знаменательных матчей, разгромив «Реал» 5:0 в ответном полуфинале Кубка чемпионов. Вся голландская тройка — Гуллит, Ван Бастен и примкнувший к ним Райкаард — отличилась по разу. Но Гуллит при этом подвернул больное колено и вынужден был немедленно лечь на стол к хирургу. Операцию ему сделали 21 апреля. До финального матча со «Стяуа» оставалось месяц и три дня — срок, за который не представлялось возможным обрести кондиции, приемлемые для возвращения на поле. И тем не менее Гуллит вышел 24 мая на поле барселонского «Ноу Камп». Недолечившимся, почти хромающим, но вышел. Ему категорически запрещали это делать, но он настоял. «Стяуа» была повержена 4:0. Гуллит, как и Ван Бастен, сделал «дубль» и играл так здорово, что о его состоянии здоровья как-то не вспоминалось. «Я уже через пять минут после начала понял, что мы выиграем, — говорил он. — Мы играли слишком хорошо. Мы действительно были слишком гениальными». Это сочетание — «слишком гениальные» — стало находкой для журналистов, и многие газеты вынесли его в заголовки.
Матчем, в котором Гуллит доказал, что его еще рано хоронить, стал следующий финал Кубка чемпионов — против «Бенфики». Во второй раз подряд он сумел в день главного матча сезона, находясь в разобранном состоянии, забыть про все свои проблемы и привести команду к победе. «Милан» победил 1:0 благодаря гроссмейстерскому пасу Гуллита, позволившему Райкаарду выйти один на один.
Далее был чемпионат мира в Италии, который показал, что один матч разобранной звезде на морально-волевых вытянуть можно, а целый турнир—без шансов. Гуллит безлико провел матч с Египтом (1:1). Хотя гол был его, свои же товарищи подвергли его критике. Перед следующим поединком с Англией тренер Лео Беенхакер созвал специальное собрание, на котором защищал Руда от нападок. Он хотел его подбодрить, но с англичанами Гуллит сыграл не лучше. Как ни странно, наиболее удался ему проигранный матч 1/8 финала с немцами. Он начал нащупывать наконец свою игру, но было поздно: «Оранжевым» пришлось покинуть чемпионат.
Тем временем в «Милане» произошла смена тренера — место Сакки, возглавившего «скуадру адзурру», занял Фабио Капелло. И больше всех пострадал от этой перемены Гуллит. От той свободы творчества, которую предоставлял ему Сакки, не осталось и следа. Новый наставник всовывал его в прокрустово ложе своих схем, заставляя его действовать на позиции правого полузащитника, где Гуллит смотрелся довольно нелепо, и сам это понимал. Вдобавок в «Милане» резко увеличился иностранный легион — до шести человек при условии, что заявляться на матч могли только три.

Гуллит все чаще стал попадать в тройку лишних, и к лету 1993-го вдруг выяснилось, что превратился для клуба в обузу. Его очень хотела приобрести «Бавария», и Руд поначалу не возражал против этого. Но незадолго до того, как поставить подпись под соглашением, все же отказался. Все дело оказалось в его подруге Кристине Пенсе: даже проведя двое суток в доме менеджера «Баварии» Ули Хенесса, где паре был оказан королевский прием, она вынудила Руда пойти на попятную.

Так Гуллит оказался в «Сампдории». Мало кто ожидал, что этот переход приведет к такому всплеску, какой получился в результате. Ему сразу дали понять, что он может делать на поле все, что ему вздумается. И вновь обретенная свобода буквально окрылила Гуллита. Весь сезон он провел вдохновенно, на одном дыхании. Забил 15 мячей, сделал «Сампдорию» победителем Кубка Италии, причем в финале генуэзцы не оставили камня на камне от «Анконы», —6:1. Руда признали лучшим игроком серии А за 1994 год.

«Сампдория» долго оказывала «Милану» стойкое соперничество за чемпионский титул и даже ненадолго свергла его с верхней строчки. Это произошло после эффектного очного поединка двух клубов в Генуе, в котором «Сампдория» проигрывала, но благодаря голу Гуллита на последней минуте взяла верх —3:2. Интересно, что это было первое поражение «Милана» в серии А за 765 дней!

Показательной была реакция Берлускони. «Гадзетта делло спорт» на следующий день вышла с его словами, вынесенными в заголовок «Прости, Руд! Я дал маху...» До патрона «Милана» окончательно дошло, что он посчитал списанным корифея, еще способного предстать в полном блеске. Он почувствовал угрызения совести за то, что так с ним обошелся.

Словом, Берлускони с нетерпением дождался открытия трансферного сезона летом 1994-го, чтобы вернуть Гуллита. Но его решение было скорее импульсивным. Желания одного хозяина видеть жемчужину надетой на свой палец оказалось недостаточно. Был еще Капелло, с которым необходимо было считаться. Капелло находился в ореоле победителя — к тому времени он выиграл три чемпионата подряд, и это давало ему карт-бланш. А его отношение к Гуллиту не претерпело изменений. Он уже построил игру вокруг Бобана и Савичевича, а «летучий голландец» как был не пришей рукав, так и остался.
И снова пришлось ждать ближайшего трансферного сезона — в ноябре 1994-го. Гуллит запросился в полюбившуюся ему «Сампдорию» — «на свободу». И во второй раз показал там себя во всем блеске.
Летом 1995-го ему последовало предложение от «Челси», и настолько заманчивое, что не принять его было нельзя. После многих лет игры атакующим полузащитником он вернулся на место либеро, которое освоил в молодые годы в «Фейеноорде».
В 1996-м играющий тренер «Челси» Гленн Ходдл ушел работать в сборную Англии, а свою должность передоверил Гуллиту. Тот первым делом инициировал покупку Джанлуки Виалли, затем выиграл с лондонским клубом Кубок Англии, а в начале 1998-го неожиданно оставил «Челси», назвав в качестве причины ухода «излишнее утомление от работы».
К слову «футбол» нередко приклеивали броские ярлыки, характеризующие стиль. Например, «тотальный», «гармоничный» или «искренний». Гуллит заткнул в этом плане всех предшественников. Он заявил, что собрался учить ньюкасловцев футболу «сексуальному».
Видать, по этой части Гуллит оказался слабоват. В начале сезона 1999/2000 «Ньюкасл» начал валиться с такой невиданной силой, терпя поражение за поражением, что армия болельщиков клуба вынесла вердикт: нет, такой «секс» нам не нужен, да это и не секс, а порнография какая-то... Дело закончилось скоропостижной отставкой Гуллита, и для всех так и осталось загадкой, что же он имел в виду под своим определением.


Поборник «сексуального» футбола (автор: Игорь Гольдес)

 

автор: Футбольный журнал 2x45 Олег Тимофеев.
Фабьен Бартез появился на свет 28 июня 1971 года в небольшом городке Лавелане, недалеко от испанской границы. В нефутбольной семье. Дед нашего героя Венсан Бартез был славным регбистом, равно как и отец Ален Бартез, игрок местного профессионального клуба. Футбол в этих краях считали чем-то вроде баловства. Сферический мяч в отличие от овального всерьез не воспринимали. Так, игрушка для детей. Вот Бартез и забавлялся с ним, едва научившись ходить. О том, что любой мяч – футбольный, волейбольный, теннисный – был любимой игрушкой, в унисон говорят и отец, и мать футболиста Жоэль, и его сестра Жеральдин. «С утра до вечера Фабьен возился с мячом, хватал его руками, пинал ногами. Даже когда садился обедать, рядом с тарелкой клал мяч. И спать ложился с мячом», - говорила мать будущего чемпиона мира. Учился Фабьен плохо. Не из-за того, что плохо усваивал школьные науки, напротив, учителя называли его способным лодырем. Зато играть в футбол или регби любил. Отдыхал душой и телом, хотя возвращался домой, с трудом волоча ноги.
Фабьену предстоял нелегкий выбор - футбол или регби. Первый тренер Фабьена Эме Гуду был человеком знающим, но суровым, порой жестоким. Далеко не каждый юный футболист смог выдержать его уроки, едкие словечки и упреки. Многие не смогли привыкнуть к жестким требованиям Гуду и бросили футбол. Бартез остался. Более того, до сих пор тепло вспоминает своего первого учителя. «Гуду, при всей его внешней черствости и грубости, был человеком добрым и сердечным. Он хотел сделать из нас мужчин и футболистов, он прививал нам жизненные навыки, он учил нас быть сильными и не бояться боли. Те, кто не понял этого, ушли. Остальные ученики остались и не пожалели. И хотя успехов в профессиональном футболе добился только я, все, кто занимался вместе со мной, не считают уроки Эме Гуду напрасными».
Именно с легкой руки Эме Гуду Фабьен и стал вратарем. Причем довольно поздно – в 14 лет, когда подрос. А начинал наш герой нападающим, затем стал левым полузащитником. Вратаря в нем никто не видел, слишком мал был. Но вот Бартез подрос, и именно Гуду увидел в нем голкипера.
Футбольного клуба в Лавалене не было, вот и подался Фабьен в соседнюю Тулузу, в одноименную команду, весьма неплохую в ту пору. А вскоре молодого, способного вратаря заметил безоговорочный лидер французского футбола марсельский «Олимпик». Хотя сам Бартез по его признанию с детства болел за самый титулованный клуб Франции «Сент-Этьен».
«Марсель», выигравший подряд несколько чемпионатов Франции и дошедший до финала Кубка чемпионов, мог получить в свои ряды любого французского футболиста. Толстый кошелек и большие связи владельца клуба, по совместительству президента знаменитой фирмы «Адидас», не знали границ. В тот год «Олимпику» понадобился вратарь. Пару лет назад дядюшка Жо (камерунец Жозеф-Антуан Белль) отправился доигрывать в обожаемый Фабьеном «Сент-Этьен», а корсиканец Паскаль Ольмета порой был чересчур эмоционален и взвинчен. Бартеза взяли в качестве дублера Ольмета, но вскоре молодой, тогда еще аккуратно причесанный вратарь вытеснил островитянина из ворот. Спокойным, скромным юношей с аккуратным пробором и в свитере с короткими рукавами (мода на такую экипировку пошла благодаря Фабьену) и запомнился Бартез российским любителям футбола. И хотя в составе того «Олимпика» звезд было, что античных богов на Олимпе, да и Игорь Добровольский в ту пору играл в команде Раймона Гуталса, молодой голкипер, бесспорно, произвел впечатление своей взрослой игрой. Не дрогнул Фабьен в финале Лиги чемпионов против звездного «Милана», отстоял свои ворота в неприкосновенности. «Олимпик» - сильнейший клуб Европы, Тапи на коне, а его соперник Берлускони повержен.
Можете приводить какие угодно доводы в подтверждение сделки ОМ-ВА, все равно не поверю, чтобы Бернар Тапи покупал игру слабенького «Валансьена». Но суд решил иначе. Король французского футбола угодил за решетку, а его «Олимпик» подвергся наказанию. Как будто это Папен, Десайи, Созе, Бартез, Боли давали деньги «Валансьену». Многолетний труд игроков был перечеркнут, а успехи «Марселя» были поставлены под сомнение. Клуб был изгнан из первого французского дивизиона и очень скоро растерял своих ведущих игроков. Бартез еще не успел создать себе репутацию вратаря экстра-класса и востребован не был. Пришлось опуститься во второй дивизион. А тут еще злосчастная травка… Попался наш герой на марихуане и на полгода был отстранен от футбола. «Сам не знаю, как я попался. Время такое было. Как бы мы ни играли, путь в первый дивизион нам был заказан. Зрителей на постоянно полном «Велодроме» стало намного меньше. Оставалось просто играть, дурачиться и жить в свое удовольствие. И совершать порой всякие глупости».
После переезда в Монако Фабьен довольно быстро вытеснил из ворот вечную тень Эттори Марка Делароша и обосновался в воротах монегасков. Хотя болельщики не сразу восприняли его, между южными клубами «Марсель» и «Монако» были не самые радужные отношения, но впоследствии оценили и полюбили – все-таки не из «Пари Сен-Жермен» же он пришел. «Монако» с Бартезом в воротах вернул себе утраченные было позиции в чемпионате Франции, достойно играл в Европе. Пети, Тюрам, Легвински, Андерсон, восходящие звездочки Анри и Трезеге – все они составляли великолепный ансамбль. Но самым популярным, культовым игроком был бритоголовый вратарь монегасков. Выглядящий старше своих лет, по-хозяйски руководящий защитой, прекрасно играющий на выходах, Фабьен Бартез вышел на первые роли в команде Жана Тигана. Не мог не заметить Бартеза и главный тренер сборной Эме Жаке.
А потом была победа на Кубке мира. Французы в полной мере воспользовались правом хозяев всемирного футбольного форума. Начав ни шатко ни валко, подопечные Эме Жаке прибавляли с каждым матчем, а венцом стал финальный матч с Бразилией. В семи матчах Бартез пропустил всего два мяча. А в скольких эпизодах он выручил, сразу не вспомнишь. И хотя скептики, считающие Фабьена посредственным вратарем и баловнем судьбы, весьма скромно оценивали вклад голкипера в победу, болельщики рассудили иначе.
Популярность Бартеза огромна. Пожалуй, лишь Зинедин Зидан может с ним конкурировать. В его игре появляются разные цирковые трюки, на лице возникают разные причудливые гримасы. Однажды Бартез даже переоделся прямо на поле, что не осталось незамеченным. Желтая пресса распространяет слух, что вратарь сборной Франции – отец внебрачного ребенка принцессы Стефани. А тут еще роман с канадской топ-моделью Линдой Эвангелистой, разворачивающийся на глазах у всего мира. Он перерос «Монако», он раздражает руководство клуба. Сборная Франции в ранге чемпионов мира, с новым тренером Роже Лемерром, с огромным скрипом преодолевает отборочный барьер, а на полях Бельгии и Нидерландов пусть и без особого блеска становится первой в Европе. В воротах, естественно, Бартез. И тут его продали в «Манчестер Юнайтед» за рекордную для английского футбола сумму – 7,8 миллиона фунтов. Фабьен счастлив, Алекс Фергюсон тоже. Взаимным комплиментам несть числа. Следующий сезон стал черным. Рецидив травмы спины, а тут еще трещина в отношениях с Линдой, а затем и разрыв. Как раз перед матчем с «Депортиво», в котором Фабьен изрядно начудил. Его подняли на смех, чуть ли не распяли в прессе и в эфире, но никто не подумал, что творилось на душе у Фабьена, пережившего разлуку с любимым человеком. Матч с «Арсеналом», надо ли говорить о его значении... «МЮ» уверенно ведет в счете, но тут следуют ошибки Бартеза, одна нелепее другой. В итоге 1:3 - как оказалось, роковое поражение. Снова обструкция. И снова никто не обратил внимания, что в том матче Фабьен вытаскивал все удары, пока не столкнулся с Апсоном. Что они там не поделили – не знаю. Но после стычки Фабьен оказался на газоне, и врачи долго приводили его в чувства. Поражения на внутренних фронтах, неудача в Лиге чемпионов и вдобавок бесславное выступление французов на чемпионате мира. «Бартез потерял чувство меры в своем лицедействе, и сам не заметил, как шут взял верх над вратарем», - писали английские газеты.

Сезон-2002/03 вышел не таким провальным – «Манчестер» стал чемпионом, Фабьен ошибался редко. Но неудачные матчи против «Реала», где Бартез не подвел, просто не выручил, не только перечеркнули мечты манкунианцев о победе в Лиге чемпионов у себя на «Олд Траффорд». Фергюсон разочаровался в Бартезе, а это уже приговор. Летом был куплен Тим Говард, что свидетельствовало о потери доверия к Фабьену. Два товарищеских матча накануне сезона провел в воротах «МЮ» Бартез, и в обоих манкунианцы уступили со счетом 1:3 – лиссабонскому «Спортингу» и «Сток Сити». В обоих Фабьен сыграл не лучшим образом. В официальных матчах «Манчестер Юнайтед» Бартез не попадал даже в запас. Пожалуй, никогда в карьере нашего героя не было такого кризиса. Видимо, ему придется сменить клуб. Но об этом пока молчат и сам Фабьен, и руководство клуба.

Зато в сборной Франции Жак Сантини доверяет не имеющему практики голкиперу: «Фабьен – символ нашей сборной. Сейчас он переживает непростой период, и я считаю своим долгом ему помочь его преодолеть. К тому же у меня нет к нему претензий. И никогда не было».

Личная жизнь у Бартеза наладилась. Надеемся, что наладится и футбольная.

 

Белое золото Бразилии(Автор Дмитрий Гребенщиков)
«Плакса»
Свои первые выступления Жозе Роберто начал в команде родного города «Витория», с которой позже подписал первый профессиональный контракт. От сверстников отличался исключительно хрупким телосложением, показывая при этом шикарную технику.Из-за постоянно грустного выражения лица от получил прозвище «Плакса» - Бебето, под которым и прославился. Впервые на поле он вышел в возрасте 19 лет. Одновременно с этим за Бебето закрепляется постоянное место в юношеской сборной, с которой он становится чемпионом мира в 1983 году.
Юного «плаксу» тогда заметил клуб «Фламенго», который приобрел юного форварда. Контракт с Фла давал возможность не только проявить себя в чемпионате, но и дебютировать в первой сборной. Это событие не заставило себя долго ждать, и в 21 год молодой талант впервые вышел на поле бразильской столицы в матче с командой Перу.

Ничем не мог помочь против русских
А вот первого забитого мяча пришлось ждать почти два года. С апрелем 1987 у Бебето связано сразу несколько событий. Первый гол за сборную в неофициальной игре 15 апреля с боливийским клубом «Стронгест» (3:2). 18 апреля первый гол в официальной игре с олимпийской сборной Парагвая (3:1) и 20 апреля нереализованный пенальти в игре с Колумбией 0:2, который позже привел к большой нелюбви к этому виду «стандартов».
Затем был 1988 олимпийский год. В распоряжении бразильских тренеров было сразу несколько мощнейших форвардов: Ромарио, Карека и Бебето. Для команды, играющей в два нападающих, это было проблемой. Первоначально основными забивалами поставили Ромарио и Кареку. В первой игре с Нигерией Бебето выпустили на замену за 14 минут до конца игры, но это не помешало ему забить свой гол 4:0. Во второй игре с Австралией вновь выход на замену на 75 минуте, но голевого вклада не получилось 3:0. Зато выход на замену в игре с Югославией на 46 минуте оказался исключительно полезен второй гол, и последовавший мяч Салихамиджича не помешали победе, на сей раз 2:1.
В матче со сборной Аргентины тренеры пошли на риск, выпустив на поле сразу троих нападающих - итог 1:0. Очень тяжелым был полуфинал со сборной Германии 1:1, в котором Бебето был заменен и досматривал игру со скамейки запасных. Но самым тяжелым для него стало испытание в финале, когда он, замененный на 75 минуте, ничем уже не мог помочь своей сборной, проигравшей в дополнительное время команде СССР.

Тогдашний перебор игроков атакующего плана, а кроме нападающих в этой сборной было несколько атакующих полузащитников, дал толчок к начавшейся между ними тайной вражде.

Первый среди равных
Первый же мяч за первую сборную был забит только через три года после дебюта в мае 1989 года в игре с Перу 4:1 в товарищеском матче в преддверии Copa America.Собственно единственная победа Бебето в Copa America произошла в этом году. Чемпионат складывался для желто-зеленых крайне тяжело. После первой игры с Венесуэлой 3:1 (один из мячей на счету Бебето) были две «сухие» ничьи с Перу и Колумбией.
Решающей стала встреча с Парагваем. Тут Бебето проявил себя во всей красе: два мяча и счет 2:0. В финальной пульке атакующий тандем Бебето - Ромарио было не удержать 2:0 с Аргентиной - оба записали в актив по мячу. В повторной встрече в Парагваем Бебето превзошел себя. На сей раз 3:0 и все три мяча на его счету. В последней игре с Уругваем он позволил себе не забивать, предоставив это право Ромарио (1:0).
Но титул лучшего игрока турнира, как и всей Южной Америки, достался Бебето.
После такой игры все ждали успешного выступления и на чемпионате мира в Италии, но тут вражда достигла апогея. Тренер упорно ставил в основу Мюллера и Кареку, выпустив Бебето лишь однажды на замену на 6 минут в игре с Коста Рикой, Ромарио провел на поле 66 минут в также единственной игре Шотландией. Именно после этого тренерам сборной приходилось комбинировать из форвардов психологически совместимые пары и тройки. Насколько это нелегкая задача можно судить по составам форвардов на Кубках Америки:

На Copa America 1991 - Карека, Жозе Паоло, Мазиньо, Ренато. На Copa America - 1993 - Мюллер, Эдмундо, на Copa America 1995 - Эдмундо, Савио, Роналдо, На Copa America - 1997 год - Эдмундо, Ромарио, Роналдо.

В 1992 году Бебето, уже в чине дважды чемпиона Бразилии переходит в испанский «Депортиво» и помогает клубу завоевать Кубок и Суперкубок Испании 1995 года. При этом в сезоне 1992/93 он устанавливает клубный рекорд по забитым мячам в одном сезоне - 29 голов. В 2002/03 его удается повторить Макааю.
В 1993/94 голу «Депортиво» в последнем туре упускает победу в чемпионате, если бы штатный пенальтист «Депора» защитник Джукич забил пенальти, то к титулам Бебето добавилось бы и звание чемпиона Испании.

«Бэби гол»
Затем был «золотой» год - 1994. На многих чемпионатах игроки запоминаются не только игрой, но и жестами, прической. Бебето вошел в историю как человек отметивший забитый гол в ворота Голландии жестом качания ребенка, показывая всем, что у него родился сын.
О рождении ребенка у Бебето благодаря его "бэби-голам" помнит весь мир...А до этого были игры с Россией 2:0 (Ромарио, Раи), Камеруном 3:0 (Ромарио, Марсио Сантос, Бебето), Швецией 1:1 (К. Андерсен, Ромарио). 1/8 в тяжелейшем матче с хозяевами - сборной США 1:0 единственный гол забил как раз Бебето на 72 минуте.

И наконец эта запомнившаяся и наделавшая много шума игра с спорным голом. Подобно голу Херста в финале 1966 года. А произошло вот что: Бебето в матче со сборной Голландии попал в офсайд, но судья посчитал, что Бебето был в пассивном офсайде. Хотя пас был по направлению именно к нему, но Бебето на мяч не успел, а успел Ромарио, который не был в офсайде - выскочил и забил гол. Но находились они в 5-10 метрах друг от друга во время передачи мяча и пас был вразрез на одного из них. Это был типичный офсайд по любым правилам, но как голландцы не протестовали, гол судья все равно засчитал. Затем был гол Бебето - «бэби гол», два ответных мяча Бергкампа и Винтера принесшие массу переживаний бразильской торсиде и решающий гол Бранко на 81 минуте.

Во второй своей встрече со сборной Швеции, теперь уже полуфинальной, Ромарио «навел порядок» на 80 минуте. В финале героев не оказалось: 0:0. Главным антигероем финала стал Роберто Баджо, смазавший пенальти, хотя кроме него не реализовали пенальти Марсио Сантос у бразильцев, Барези и Массаро у «бело-голубых». Итог финала: Бразилия - Италия 0:0 по пенальти 3:2. На этом чемпионате также была проблема с избытком нападающих, поэтому Мюллер, Виола, Паоло Сержио и 17-летний талант Роналдо съездили в Америку скорее зрителями.

Обвиненный в провале финала
В 1996 году карьера Бебето пошла на убыль: началась чехарда с клубами и странами 10 переходов в различные команды, светлым пятном на этом фоне смотрится 1997 год: выход в финал Межконтинентального кубка 1997 года, но в тот год «Боруссия» оказалась сильней. Счет 2:0 в пользу немецкого клуба.
К тому времени решался вопрос: кто будет представлять Бразилию на чемпионате мира 1998 года. Бебето был привлечен в сборную на победный для Бразилии Кубок конфедераций, однако провел всего две игры Австралия 0:0, Мексика 3:2. В других встречах были неудержимы Ромарио и Роналдо, в решающей игре с опять таки Австралией они сделали по хет-трику 6:0.

Во Франции в 1998 году солировать в нападении у бразильцев должна была пара "Ро-Ро", Ромарио - Роналдо, но суровый вердикт врачей не позволил Ромарио принять участие в первенстве, и Загало пришлось ставить на "старого коня" Бебето, который борозды в общем-то не испортил. В заявке сборной Бразилии, состоявшей из 22 человек, значилось лишь три нападающих: Бебето, Роналдо и Эдмундо, приехавший на чемпионат в безобразной физической форме. Впрочем, некоторые называли нападающим еще и "крайка" Денилсона, постоянно выходившего на замену. Напомню, как развивались события.

В первом матче повержена Шотландия 2:1 Сезар Сампайо и автогол Бойда в отвент на пенальти Коллинза. Вторую встречу с Марокко судил русский судья Левников. Закончилась она со счетом 3:0 (Роналдо, Ривалдо и Бебето), а в последней игре в группе сборная уступила Норвегии 1:2 (Бебето - Флу, Рекдаль). В 1/8 разгромлена сборная Чили 4:1 (Сезар Сампайо и Роналдо по 2 мяча - Салас), в четвертьфинале сопротивлялась Дания 3:2 (Бебето, Ривалдо-2 - Б.Лаудруп, Йоргенсен). Голландия в полуфинале свела основное время в ничью: 1:1 (Роналдо, Клюйверт) по пенальти 4:2 Бебето был заменен на 70 минуте.

Финал должен был стать звездным для Бразилии, Бебето отыграл все 90 минут, и как и для многих ветеранов команды, это был его последний матч в сборной. Героем финала стал, как известно Зидан, забивший два из трех мячей французов. В сборной тогда тетракампеонов самым слабым звеном было нападение. Это был его последний, 73 матч за сборную.

Затем были несколько слабых сезонов, опять смена команд. В том числе скандальная, когда владельцы «Аль-Иттихада», подписавшие контракт в сентябре 2002 расторгли его уже в ноябре, сказав: если человек сам не понимает, что карьера футболиста уже окончена, приходится говорить за него. Однако это не помешало «плаксе» подписать свой последний контракт с «Васко да Гама» до конца 2003 года.

 

Эдгар Давидс появился на свет 13 марта 1973 года в Парамарибо, столице латиноамериканского государства Суринам, тогда еще являвшегося голландской колонией. Отец будущего футболиста Харольд Давидс, работавший сварщиком в мастерской, отвез семью в Амстердам, когда мальчику исполнилось полтора года. Эмигранты поселились в самом бедном районе города. По любопытному совпадению недалеко жила семья Клюйвертов, в которой в 1976 году родился сын Патрик. Со временем ребята познакомились, стали вместе гонять мяч на одной из небольших площадей своего квартала:

Сперва Давидс играл за скромный коллектив «Шеллингвонде». Здесь он задержался ненадолго. Луи ван Гал, в конце 80-х работавший с дублирующими составами «Аякса», приметил талантливого паренька и пригласил его в школу своего клуба. Именно ван Гал окрестил Эдгара «Питбулем» — футболист, поставленный на левый фланг полузащиты, отличался жесткостью, неуступчивостью и умением вести силовую, нередко грубую борьбу. «Если нужно, я могу быть беспощадным», — говорил он тогда. Интересно, что позднее игрок получил другую «животную» кличку - «Пиранья», причем сам Давидс в одном из своих немногочисленных интервью признавался, что ему это прозвище нравится больше.

Эдгар рассказывает, что в детстве пытался во всем подражать Диего Марадоне. Придя в «Аякс», уроженец Суринама сотворил себе нового кумира - им стал Брайан Рой, выступавший на той же позиции, что и Давидс. Молодой новичок быстро подружился со своим уже знаменитым одноклубником и стал имитировать приемы техничного хавбека. Другим идолом Эдгар выбрал Франка Рийкарда (сегодня эта подробность как никогда любопытна).

8 сентября 1991 года главный тренер «Аякса» Лео Бенхакер поставил «Пиранью» в состав команды в матче чемпионата Голландии против «Валвейка». Этот дебютный для игрока поединок в элитном дивизионе закончился в пользу «Аякса» - 5:1. В последующие годы Давидс завоевал со своим клубом Кубок УЕФА (1992), Кубок Голландии (1993), трижды брал золото внутреннего чемпионата (1994, 1995, 1996) и Суперкубок страны (1993, 1994, 1995). Пиком карьеры футболиста стал 1995 год, когда он в составе «Аякса» выиграл национальное первенство, Лигу чемпионов, Суперкубок Европы и Межконтинентальный кубок.

Впрочем, в середине 90-х в жизни полузащитника немало было и черных пятен. В марте 1995 года Давидсу был поставлен диагноз - глаукома. Эдгару прооперировали левый глаз, и в результате несколько месяцев футболист находился вне игры. Через год он стал одним из виновников поражения «Аякса» в финале Лиги чемпионов: вратарь «Ювентуса» Анджело Перуцци отразил удар полузащитника с серии послематчевых пенальти.

А летом 1996 года главный тренер сборной Голландии Гус Хиддинк отчислил Давидса и другого полузащитника - Кларенса Зеедорфа — из команды. Произошло это на чемпионате Европы в Англии. После встречи со швейцарцами Эдгар обвинил рулевого в том, что тот покровительствует белым футболистам и не ставит в состав темнокожих: «Тренер засунул голову в задницу некоторым игрокам». Даже такой толерантный наставник, как Хиддинк, не мог стерпеть этих слов:

Фатальный матч с «Перуджей»
После того, как в июне 1996 года закончился срок действия контракта с «Аяксом», Эдгар, отвергнув предложения, поступившие от «Реала» и «Манчестер Юнайтед», подписал соглашение с «Миланом» (кстати, играть в итальянской или испанской команде всегда было мечтой Давидса).

15 сентября футболист провел свой первый поединок в чемпионате Италии. Красно-черные уступили «Сампдории» — 1:2. Это был один из 19 матчей, которые Эдгар сыграл за полтора своих «миланских» сезона — 23 февраля 1997 года произошло одно из самых неприятных событий в жизни футболиста. На 42-й минуте встречи с «Перуджей» Давидс столкнулся с голкипером команды противника Лукой Буччи и получил серьезнейшую травму: одновременный перелом большой и малой берцовой кости правой ноги.

После этого - долгий период восстановления, ухудшение отношений с руководством «Милана» из-за скандалов, в которых был замешан игрок. Сперва Давидс подрался с двумя болельщиками. Он ехал на своем «Альфа Ромео», услышал «неполиткорректные» выкрики в свой адрес, остановил автомобиль и набросился на двух молодых людей с кулаками. В итоге оба расиста были доставлены в госпиталь. А в конце 1997 года произошел инцидент с участием Давидса и его партнера по клубу Алессандро Костакурты: перед тренировкой защитник назвал Эдгара «сгнившим яблоком», за что получил удар по лицу. Дни темнокожего хавбека в команде были сочтены. В декабре его приобрел «Ювентус», выложив 5 миллионов долларов. Интересно, что до этого футболиста хотела купить «Барселона».

В «Старой синьоре» в 1998 году Эдгар завоевал «скудетто». Все видели того Давидса, о котором многие уже успели позабыть - звезду европейского уровня. Казалось бы, все прекрасно. Ан нет. И в Турине «Пиранью» подстерегали жизненные испытания.

Злосчастная глаукома
В августе 1999 года у Давидса начались проблемы и с правым глазом. Месяц футболист находился на вынужденном отдыхе. 4 сентября полузащитник, уже давно возвращенный в сборную, вышел на поле в игре с Бельгией. Глаза его впервые защищали очки. Болезнь прогрессировала, и вскоре Эдгар вновь вынужден был прибегнуть к серьезному вмешательству офтальмологов. Во Франции ему сделали операцию, после которой игрок уже не расстается с очками во время матчей: боится получить удар по глазам.

Болезнь удалось остановить, но неприятности продолжали липнуть к полузащитнику. В марте 2001 года он был дисквалифицирован: взятый у Давидса допинг-тест выявил содержание в организме запрещенного препарата - нандролона. В том же месяце у «Пираньи» произошла серьезная ссора с подружкой, которая обвинила футболиста в грубом обращении с ней.

«Очкарик» впал в глубокую депрессию. По признанию самого игрока, преодолеть ее помогло чтение буддистской литературы и книг Бенедикта Спинозы — Эдгар увлекался творчеством этого философа с юношеских лет.

Проведя четыре месяца без футбола, Давидс стал играть с еще большим рвением и самоотдачей. Во многом благодаря ему «Старая синьора» в 2002 и 2003 годах выиграла первенство Италии, в прошлом сезоне дошла до финала Лиги чемпионов.

Однако в нынешнем футбольном году полузащитник был отправлен Марчелло Липпи полировать скамейку запасных из-за слабой физической формы. Тут-то и подсуетилась «Барса», в казне которой появились «лишние» деньги после расставания с Андерссоном и Бонано. Теперь у Давидса почти не было выбора, и он быстро согласился сменить черно-белые цвета на сине-гранатовые.

Кстати

Эдгар Давидс стал 25-м голландцем в «Барселоне» за ее 104-летнюю историю. До этого контракт с сине-гранатовыми заключали 16 футболистов и 8 тренеров из Страны тюльпанов. В общей же сложности за каталонский клуб выступали 144 иностранных игрока. Среди них больше всего уроженцев Великобритании (22), Голландии (17), Бразилии (17), Аргентины (16), Уругвая (11), Швейцарии (11).

автор: Дмитрий Роговицкий Советский спорт

 

Капитан тетракампеонов(Автор:"Спорт-Экспресс")
Олимпийские игры в Лос-Анджелесе в 1984 году принесли сборной Бразилии второе место. Такой результат, разумеется, не вызвал большого энтузиазма на родине Пеле. Тем более что примерно одинаковых по силе олимпийских сборных в этой стране можно всякий раз набрать полдюжины - не меньше! Тогда мало кто предполагал, что десять лет спустя, все в тех же Штатах, один из игроков этой команды вне себя от счастья будет держать над головой Кубок мира. Его имя - Карлос Дунга. Или - капитан Дунга, как его знают на родине.
Дунга - довольно редкое явление в бразильском футболе. Не обладая высокой техникой, он прославился железной дисциплиной и жесткостью на поле. Со временем это принесло ему не только неоспоримый авторитет в сборной, но и капитанскую повязку. Больше того, место опорного хавбека с середины 90-х в сборной Бразилии так и называют - позицией Дунги. Перед чемпионатом мира в Корее и Японии, например, наставник будущих пентакампеонов, потеряв из-за травмы Эмерсона, забил тревогу на весь мир: «Беда, у нас некому играть на позиции Дунги!»

За свою долгую карьеру Дунга сыграл в трех финальных стадиях мировых чемпионатов - в 90-м в Италии, в 94-м в США и в 98-м во Франции. И ни на одном из них не затерялся - при том, что вокруг него были самые яркие звезды. Так, на том же триумфальном турнире в Америке наравне с ним тон игре южноамериканцев задавали Ромарио и Бебето.

Вдоволь наигравшись в Бразилии и в Европе, Дунга отправился искать счастья в Японию, где в 1998 году выиграл чемпионат этой страны в составе «Джубило Ивата». Только после этого, будучи уже 35-летним, экс-капитан сборной Бразилии решил закончить профессиональную карьеру. Как и обещал за много лет до того - в родном «Интернасионале» из южного города Порту-Алегри.

- Вернуться в «Интер» - значит вернуться домой, к своим корням, - признавался в начале 99-го опытный полузащитник. - Я делаю это прежде всего ради своей семьи, которая немало поколесила вслед за мной по свету. Моей 12-летней дочери Габриэле в Японии явно не хватает общения, а я не хочу, чтобы у нее из-за меня были какие-то комплексы.

Дунга вернулся домой вовремя. Если бы не он, его «Интернасионал» наверняка опустился бы во вторую лигу. Показательно хотя бы то, что именно в решающем матче чемпионата Бразилии капитан забил гол, который в итоге и спас его команду от понижения в классе. Тогдашний тренер бразильской сборной Вандерлей Лушембургу поспешил объявить о том, что не исключает возможности возвращения ветерана в команду. Однако Дунга трезво оценил свои игровые потенции: «Не думаю, что могу оказать реальную пользу сборной в почти 40-летнем возрасте. Скорее это комплимент за мои прошлые заслуги».

Из большого футбола Дунга ушел скромно, даже незаметно. Так, как всю жизнь и играл. Но бутсы на гвоздь так и не повесил. Едва представляется возможность, он с удовольствием откликается на предложение сыграть в каком-нибудь благотворительном или товарищеском матче, в том числе международном. Пару месяцев назад, например, он принял участие в прощальном матче болгарина Красимира Балакова за «Штутгарт». «Как я мог отказать своему товарищу, если мы еще в прошлом веке вместе с ним играли за эту команду», - отшутился Дунга, когда по прилете в Германию на него насели местные репортеры.

А за нынешнюю сборную - пятикратных чемпионов мира - ветеран спокоен. Не потому ли, что на «позиции Дунги» играют два его надежных последователя - Эмерсон и Жилберту Силва?!

Сейчас он создатель и директор самой крупной в Бразилии футбольной школы для детей из малообеспеченных семей. Проводит по всему миру благотворительные матчи и разные мероприятия, прибыль от которых идет на развитие этой школы.

 

Если вы спросите у болельщика "Ливерпуля", кого он считает лучшим игроком клуба всех времен, с наибольшей вероятностью получите ответ: Кенни Далглиш. До него там был другой идол, от которого все сходили с ума, — Кевин Киган. И Далглиш приобретался "красными" в 1977 году именно как замена Кигану. Изначально неблагодарная задача — заменять ушедшего кумира. Но Далглишу удалось не просто погасить фанатский скепсис, не просто заменить Кигана — он затмил его. И по популярности, и по трофеям, с его помощью заработанным. Количество турниров, в которых Далглиш побеждал как игрок и как тренер — с "Ливерпулем" и до этого с "Селтиком" — не может не поражать. Судите сами: только одних чемпионских титулов на его счету 13. А при желании можно насчитать и 15 (речь о двух первых сезонах Далглиша в большом футболе, когда он лишь в единичных случаях выходил на поле). Из 13 же полновесных 10 он выиграл как футболист, 2 — как играющий тренер "Ливерпуля" (1988,1990) и один — как наставник "Блэкберна" (1995). А ведь было еще море всего остального — три Кубка чемпионов, четыре Кубка Шотландии, три Кубка Англии, редкая серия из четырех подряд побед в Кубке Английской лиги и так далее. Далглиш, кстати, единственный футболист в истории, ставший полным, так сказать, кавалером и в Англии, и в Шотландии. То есть и там, и там он побеждал во всех трех главных национальных соревнованиях — чемпионате, Кубке и Кубке Лиги. При таком беспрецедентном наборе трофеев невольно возникает недоумение — почему Далглиш не встал в истории в один ряд с самыми яркими светилами, а расположился несколько поодаль. Международная слава его действительно очень сильно отстает от той, что он приобрел у себя в Британии. Виной тому крайне неудачное выступление шотландской сборной на чемпионатах мира. И в 1974-м, и в 1978-м, и в 1982-м, когда Далглиш был в ее составе, она не проходила дальше первого этапа, и иногда не без позора. Негативная серия продолжилась и на Мундиале 1986 года, куда Алекс Фергюсон, тогдашний наставник шотландцев, тоже хотел взять 35-летнего Кенни. Но помешала травма. Частичной компенсацией Далглишу стали сразу два рекорда, которыми он до сих пор владеет: он провел за сборную Шотландии больше всех матчей (102) и забил больше всех мячей (30). Правда, второй рекорд Кенни делит с Денисом Лоу. Самой славной страницей выступления Далглиша в сборной, пожалуй, является победа над англичанами на "Уэмбли" (2:1) в 1977 году, позволившая шотландцам выиграть еще не почивший в бозе чемпионат Великобритании. Кенни забил победный гол. А еще этот матч был характерен тем, что "тартановая армия" — куча буйных шотландских фанатов — выбежала на поле "Уэмбли" и варварски поглумилась над ним, превратив, в частности, ворота в груду металлолома. Вторая причина, почему Кенни не получил за пределами туманного Альбиона того признания, которое заслуживал, заключалась в долгой вынужденной изоляции "Ливерпуля", вызванной известными событиями 1985 года. А ведь именно в конце 80-х годов, по принятому у англичан мнению, "красные" под руководством играющего тренера Далглиша показывали наиболее мощный футбол за всю историю клуба. Остается только сожалеть, что Европа его не видела. Далглиш сочетал в себе талант и бомбардира, и распасовщика. Но главная, фирменная его черта, ставшая притчей во языцех, — это его феноменальное умение укрывать мяч корпусом. Выцарапать баллон из-под его ног было просто невозможно. Дэвид О'Лири, которому много раз приходилось играть против него, характеризовал его манеру в следующих словах: "Кенни так нагибался над мячом, так раскорячивал ноги и выдвигал локти, что с какой стороны к нему ни подойди, всегда натыкаешься на его спину". За счет этой особенности Далглиш мог сколь угодно долго держать мяч, дожидаясь наиболее удобного момента для паса, и тогда он выкатывал его партнеру так, что оставалось лишь подставить ногу. Два суперклуба из Глазго довольно жестко отбирали себе игроков по религиозному признаку: протестантам (если они, конечно, подходили по классу) находилось место только в "Рейнджерс", католикам — только в "Селтике". Далглиш, как и положено выходцу из протестантской семьи, мечтал попасть в "Джерс". Но вот беда, никто его туда не звал. Кенни пытался устроиться в английские клубы "Вест Хэм", "Ливерпуль" (!), но тоже без успеха. По иронии судьбы, взять его готовы были только в: "Селтик". "Селтик" получил Далглиша, и ради этого стоило помучиться. Первые два года Кенни провел в фарм-клубе под названием "Камбернолд". В 1969-м его вернули и перевели из учеников в профессионалы. Еще два года потребовалось ему, чтобы войти в основной состав. Переломным в этом смысле стал для него контрольный матч с "Килмарноком" (7:2) — абсолютно рядовой в рамках предсезонки, за тем исключением, что Далглиш забил шесть мячей. Этот водопад окончательно убедил Джока Стина: парень созрел.
Это была золотая пора "Селтика", пора его наивысшего расцвета, когда он девять раз подряд завоевывал титул чемпиона и однажды (в 1967-м) взобрался на европейский Олимп. Далглиш приложил руку к трем последним чемпионствам из девяти. Особенно ему удался сезон-72/73, в котором он забил в общей сложности 41 гол. В сезоне-75/76 его назначили чемпионом, но год получился ужасным: Стин едва не погиб в автокатастрофе, много месяцев лечился, и "Селтик", как следствие, впервые за 12 лет не выиграл ни одного трофея.
Летом 1977 года "Ливерпуль" искал преемника Кевину Кигану, который только что сыграл главную роль в победном финале (3:1) Кубка чемпионов с гладбахской "Боруссией", но был продан в "Гамбург". Наиболее подходящей кандидатурой оказался Далглиш. Как говорилось выше, в свое время "красные" имели шанс получить его даром, но проморгали. Шенкли, великий Билл Шенкли, превосходный селекционер, в случае с Далглишем допустил редкую для себя промашку, исправлять которую пришлось его преемнику Бобу Пейсли. Но стоило это уже 440 тысяч фунтов, что было на тот момент рекордной для британского футбола суммой. По этому поводу пресса не преминула напомнить, что всего шестью годами ранее, когда скромный "Скэнторп" попросил у "Ливерпуля" за Кигана 35 тысяч, Шенкли воскликнул: "Да это же грабеж средь бела дня!"
Далглиш моментально урезонил тех, кто лил крокодиловы слезы по "Могучему мышонку" Кигану. Всего семь минут ему потребовалось, чтобы открыть счет голам за "Ливерпуль" в выездном матче первого тура с "Мидлсбро". В первом домашнем он снова забил — "Ньюкаслу". Потом "Ливерпуль" играл матчи Суперкубка Европы против "Гамбурга". И тут получился полный отпад — 6:0 на "Энфилде"! В пользу "Ливерпуля", естественно. Сравнение "кто более матери-истории ценен", Далглиш или Киган, выдалось красноречивее некуда.
Первый сезон Кенни в "Ливерпуле" увенчался его победным голом в ворота "Брюгге" в финале Кубка чемпионов (1:0). Это, а также 30 забитых им мячей, окончательно подвело черту под дискуссией, кто же из двух суперзвезд лучше.
Пейсли перепоручил пост тренера "Ливерпуля" Джо Фегану, но тот пробыл на нем недолго, подав в отставку сразу после трагичного финала Кубка чемпионов 1985 года на "Эйзеле". Кому быть следующим наставником? Руководство клуба идет на необычный шаг: оно отдает бразды правления Далглишу, действующему игроку. Это был первый подобный эксперимент в истории клуба, которая дотоле не знала ни одного играющего тренера. Более того, нарушался принцип преемственности, которому в "Ливерпуле" очень долго следовали: новым тренером становился ассистент предыдущего.
"Ливерпуль" пошел на слом традиции, и снова возникли сомнения, справится ли Далглиш с такой серьезной ношей. Ответ им был дан не менее яркий, чем тогда, в 1977-м. "Красные" выиграли чемпионат, причем "золотой" гол в ворота "Челси" забил не кто иной, как сам тренер-гоняла. А вслед за этим взяли верх над земляками из "Эвертона" в кубковом финале — 3:2. Сделать дубль не удавалось ни Шенкли, ни Пейсли, ни Фегану. Далглишу же он покорился с первой попытки! Немудрено, что при определении лучшего тренера года иной кандидатуры просто не было.
Из него получился действительно мудрый и расчетливый тренер. На деньги, вырученные от продажи Раша в "Ювентус", он купил Джона Барнса в "Уотфорде" и Питера Бирдсли в "Ньюкасле". Вкупе с ранее приобретенным им Джоном Олдриджем получилось убийственное сочетание. "Ливерпуль" повторил рекорд "Лидса" — 29 матчей подряд без поражений и за явным преимуществом выиграл чемпионат-87/88.
Его нередко называли любимчиком фортуны. Но в одном его точно нельзя занести в счастливчики: Далглишу было суждено стать очевидцем всех трех самых крупных трагедий в истории британского футбола. В 1971 году 66 человек погибли во время давки болельщиков на глазговианском дерби. Кенни в тот день не играл, сидел на скамейке и оттуда наблюдал весь этот кошмар. Потом был "Эйзель". А потом, в 1989-м, "Хиллсборо" с 96 жертвами. Поведение Далглиша в дни, последующие за этой трагедией, трудно было оценить словами. Он словно готов был один взять на себя все то горе, которое испытали семьи погибших и покалеченных. Он вместе с женой побывал на стольких похоронах, на скольких это было возможно физически. Он не выходил из больниц, где лечились пострадавшие, он часами и днем, и ночью разговаривал по телефону с родственниками жертв, не отказывая ни в едином звонке. Так никогда себя не вел в подобных ситуациях ни один человек футбола, и уже одного этого Далглишу хватило бы, чтобы к нему относились с огромной признательностью.
21 февраля 1991 года, на следующий день после феерического кубкового дерби с "Эвертоном" (4:4), он неожиданно заявил об отставке. "Я чувствую, что моя голова вот-вот разорвется на части", — сказал он на специальной пресс-конференции.
Позже Далглиш признавался, что несколько месяцев ему хватило на то, чтобы "перезарядить батарейки", и что он готов был вернуться уже летом того же 1991 года. Но пост тренера уже занял его старый товарищ Грэм Сунесс, и вставать у него поперек дороги он счел бестактным. Может быть, зря Кенни щепетильничал: как оказалось, Сунесс успешно развалил все, что он строил.
Автор: Игорь Гольдес

 

Могучий мышонок, прозвали Кевина Кигана в честь героя диснеевского мультсериала, был самым обожаемым идолом Англии в70-х годах, заменив в сердцах людей только что сошедших со сцены «Битлз» и Джорджа Беста. Между прочим, в роли поп-звезды он тоже пробовался: записал три сингла.
Кевин родился в городе Армторп близ Донкастера. В 17-летнем возрасте, в марте 1968 года, его взяли в клуб четвертого дивизиона «Сканторп», а в декабре он уже подписал свой первый профессиональный контракт. Кстати, именно со «Сканторпа» начинал свой путь в футболе и Рэй Клеменс, с которым Киган потом воссоединился в «Ливерпуле».
Наставник «Ливерпуля» Билл Шенкли был мудрым человеком. А то, что он купил у «Сканторпа» в мае 1971 года Кигана (заплатив 35 тысяч фунтов стерлингов), явилось одним из его самых мудрых шагов. Заметим, что до «Ливерпуля» Кевин пробовался в «Ковентри» и пробы не прошел.
Киган вышел на поле в своем первом официальном матче за «Ливерпуль» — 11августа 1971 года против «Ноттингем Форест». Прошло всего 12 минуте начала игры, как мяч был отобран игроками «Ливерпуля» у соперника вблизи углового флажка. Тошак с лицевой линии адресовал его в район 11-метровой отметки, и там Киган очень ловко послал его мимо частокола ног впритирку с основанием штанги. Был открыт счет голам в матче — и счет голам Кигана за «Ливерпуль», которых в итоге наберется ровно сто в 321 официальном матче. В дебютном матче Киган не успокоился на достигнутом. Его сольный рейд по левому флангу закончился тем, что ему заплели ноги, когда он уже оказался с глазу на глаз с вратарем. На протяжении того шестилетия, что Киган провел в «Ливерпуле», трофеи и титулы так и липли к этому клубу: три победы в чемпионате, две — в Кубке УЕФА, по одной — в Кубке Англии и Кубке чемпионов. В большинстве победных финалов решающие мячи забивал Кевин. Так произошло, к примеру, в домашнем финальном поединке Кубка УЕФА-73 с «Боруссией» (Менхенгладбах). На 20-й минуте Фил Нил подал штрафной с правого фланга, Тошак выиграл «воздух» и сбросил мяч Кигану, а тот в падении головой поразил цель. Спустя 12 минут Могучий мышонок сделал дубль, и в итоге «Ливерпуль» одержал крупную победу — 3:0, которой как раз хватило для общего успеха, поскольку ответный матч был проигран 0:2. В финале Кубка Англии-74 с «Ньюкаслом» Киган также забил два из трех ливерпульских мячей. Точно таким же оказался его вклад и в новую победу в Кубке УЕФА в 1976 году. С той лишь разницей, что он забил в ворота «Брюгге» по голу в обеих встречах (3:2, 1:1), на сей раз — со стандартных положений, с пенальти и штрафного.
Прощание с «Ливерпулем» у него получилось отменным — Киган помог клубу одержать первую в его истории победу в Кубке чемпионов (за которой последовали еще три, но уже без его участия). В этом случае забить мяч в ворота менхенгладбахской «Боруссии» у него не получилось. И хотя последний, третий, гол состоялся благодаря его великолепному проходу, завершившемуся фолом Берти Фогтса и назначенному за него 11-метровому, Киган потом в интервью сожалел, что ему не удалось забить в своем последнем матче за «Ливерпуль» подобно тому, как он это сделал в первом.
В 1977 году Киган стал игроком «Гамбурга», который купил его за 500 тысяч фунтов стерлингов. «Реал» предлагал больше, но Кевин предпочел немецкий клуб. Переходу сопутствовал товарищеский матч «Гамбурга» и «Ливерпуля», в котором Кевин вновь проявил себя в блеске. На 19-й минуте он слету принял длинную передачу с фланга от Рай-манна и в касание переправил мяч в сетку в единоборстве с Клеменсом. Затем Киган сделал эффектнейший пас через себя на ход Магату, и тот забил второй мяч. «Гамбург» победил 3:2.
Первые месяцы он находился в тени. Игроки «Гамбурга» встретили его отнюдь не с распростертыми объятиями. Группа лидеров сговорилась даже обходиться без него и не замечать его присутствия. Кигану повезло в том, что пост менеджера клуба занял Гюнтер Нетцер, который жестко поговорил с заговорщиками, приструнил их и помог Кевину не потерять уверенности в себе. И тот сумел стать не только лидером «Гамбурга», но и лучшим (согласно опросу самих же футболистов) футболистом бундеслиги сезона 1978/79. В том сезоне он забил 17 мячей и получил наконец приз, к которому подступал несколько лет, — «Золотой мяч» (сохранив его за собой потом еще на год). И это, кстати, по сей день единственный случай, когда высокую награду в год чемпионата мира получил футболист, в нем не участвовавший.
Вины Могучего мышонка в том, что Англия не пробилась на аргентинский мундиаль, не было. Повинен в этом был тренер Дан Риви, который в выездном матче с Италией сделал неоправданно сильный акцент на оборону, лишил Кигана возможности проявить свое мастерство и поплатился поражением — 0:2.
В ответной игре дома Киган забил один из красивейших своих мячей: переправил затылком подачу Брукинга в дальнюю девятку ворот Дзоффа. Англия победила с тем же счетом — 2:0, но из-за худшей, чем у итальянцев, разницы мячей уступили им путевку на чемпионат мира.
В 1980 году Киган вернулся в Английскую лигу. Но, ко всеобщему удивлению, не в «Ливерпуль» или другой клуб из числа грандов, а в скромный «Саутгемптон» (за 420 тысяч фунтов). Там его партнером в атаке был Майк Шеннон— еще одна звезда английского футбола 70-х годов, а тренером—Лори Макменеми. В составе «Саутгемптона» Киган во второй раз (в 1982 году) был признан лучшим футболистом Англии.
В том же 1982-м Киган в последний раз выступил за сборную на чемпионате мира в Испании, выйдя на замену в матче с хозяевами турнира. Осенью 1982-го, когда Бобби Робсон не включил его в команду для участия в первом матче отборочного цикла чемпионата Европы с Данией, Киган обиделся и заявил о прекращении своей международной карьеры.
В том же году он в последний раз сменил и клубную прописку, приняв приглашение «Ньюкасла», выступавшего во втором дивизионе. Его цена в тот момент составляла 100 тысяч фунтов.
Два года, в течение которых он там выступал, на берегах реки Тайн продолжалась киганомания. На Кевина снизошло второе дыхание, он и в «Ньюкасле» продолжал играть с блеском, благо с партнерами и здесь повезло. С Крисом Уоддлом и Питером Бирдсли можно было рвать всех подряд, что, собственно, и происходило. Киган забил за два сезона 48 мячей в 78 играх чемпионата, причем 2 октября 1982 года установил личный рекорд результативности, сделав покер в матче с «Ротерхемом».
«Ньюкасл» завоевал в 1984 году выход в элиту. Это было неплохое завершение карьеры (не стоит здесь принимать в расчет то, что он потом некоторое время поиграл в Малайзии за клуб «Тайгерс» из Куала-Лумпура). В последующие годы Киган подрабатывал на телевидении и рекламе, проживая иногда на испанском курорте Марбелья, иногда в доме в Хемпшире. В феврале 1992 года он решил вернуться в активную футбольную жизнь в качестве тренера. «Ньюкасл» подготовил своим болельщикам чудесный подарок к 100-летию клуба, пригласив еще раз их бывшего кумира.
В то время « Ньюкасл» вновь попал в полосу неудач, опустился во второй эшелон, и новый президент сэр Джон Холл готов был выложить бешеные деньги, чтобы вернуть клубу былую славу. Киган-тренер показал себя точно так же, как Киган-игрок: он культивировал в своей команде зрелищный наступательный стиль, иногда даже перебарщивая в этом.
В сезоне 1995/96 титул чемпиона, казалось бы, был у «Ньюкасла» уже в кармане, он опережал «Манчестер Юнайтед» на 10 очков. Но умудрился разбазарить его. Движимые желанием добиться желаемого на следующий год, Холл и Киган привели в команду Алана Ширера, заплатив за него 15 миллионов фунтов — сумму, рекордную для всего мирового футбола.
И тут 8 января 1997 года Киган принимает еще одно неожиданное решение — уходит в отставку. Пресса сообщала о разногласиях, которые возникли у него с советом директоров. Он хотел подождать с уходом до конца сезона, но вынужден был поторопиться, поскольку «Ньюкасл» собирался выставить свои акции на бирже и ему нужна была стабильность.
Уйдя, Киган не проявлял интереса к продолжению тренерской карьеры. Но когда в сентябре 1997-го к нему проявил интерес еще один богатей, пожелавший возродить некогда славный клуб, он отказываться не стал. Речь, как вы поняли, идет о «Фулхэме» и Мохаммеде Аль-Файеде. Поначалу Киган выполнял обязанности технического директора при тренере Рэе Уилкинсе. В 1998 году как старший по должности уволил своего бывшего приятеля по сборной, и взял тренерские функции на себя.
«Фулхэм» находился в момент прихода Кигана в номинально «втором», а фактически третьем дивизионе. С наскоку совершить шаг вверх не удалось: в матчах плей-офф сезона 1997/98 года клуб уступил «Бристоль Роверсу». Вторая попытка получилась более удачной, причем произошло это, когда Киган уже работал параллельно со сборной Англии. Его выбрали в феврале 1999 года преемником Гленна Ходдла, сначала на временной основе, а потом, три месяца спустя — на постоянной.
Период, когда сборной руководил Киган, получился не самым удачным. Начал он с победы над Польшей —3:1,но затем англичане не сумели попасть в число финалистов Евро-2000 напрямую, пробившись туда только за счет победы в стыковых матчах с Шотландией. В финальном турнире подопечные Кигана сошли с дистанции на первом же этапе. Последней каплей стало поражение 0:1 от Германии 7 октября 2000 года в отборочном матче чемпионата мира, причем поражение по делу. Сразу после игры Киган подал в отставку. «Ясно, что что-то идет не так, но что — я понять не могу. Видимо, я не соответствую той квалификации, которая требуется в этой работе» — таков был лейтмотив его заявления. Выбрав себе в качестве следующего пристанища «Манчестер Сити», он довольно плодотворно там трудится. С ним «Горожане» сумели, в частности, покончить с затянувшейся серией негативных результатов в принципиальных матчах с земляками из «Юнайтед». 16 дерби подряд «Сити» не знал побед, пока наконец не победил 3:1 в ноябре 2002 года. Автор: Игорь Гольдес

 

30 июня 1991 года в реанимационном отделении 3-й городской больницы Зеленограда на 24-м году жизни умер вратарь футбольного клуба ЦСКА Михаил Еремин. Смерть наступила в результате тяжелейших травм, полученных Михаилом в автокатастрофе, случившейся около 5 часов утра 24 июня 1991 года на Ленинградском шоссе, близ деревни Черная Грязь. По иронии судьбы «Жигули» 6-й модели, за рулем которых находился друг Михаила, столкнулись с «Икарусом» в 10 минутах езды от зеленоградского кладбища, где сейчас покоятся оба.
Болельщики, которым сегодня за 70, рассказывают, что прежде на спортивных состязаниях счетчики чистого времени показывали, сколько прошло с начала игры. Теперь большей частью, сколько осталось до конца. Посмотрел на табло — и все ясно. А если бы так и в жизни? Разве стал бы тогда 23-летний вратарь ЦСКА Михаил Еремин молить Бога о том, чтобы поскорее прошли последние 10 минут финального матча Кубка СССР с московским «Торпедо» после того, как счет стал 3:2 в пользу его команды? Наверняка все бы отдал за то, чтобы до бесконечности продлить те счастливые мгновения самого главного матча в своей жизни!
Но прозвучал долгожданный в тот момент финальный свисток, и Миша упал на колени, вскинув руки к небу. Что он тогда сказал Богу, теперь уже не узнает никто. Может быть, что-то недоговорил или слишком много пообещал за победу в этой игре? Но всего лишь через девять часов Всевышний призвал его к себе. После страшной автокатастрофы, случившейся утром следующего дня, Миша в коме жил еще шесть дней, но шансов выжить у него не было.
Рассказывает Сергей Горохов, одноклассник Еремина:
«Крестным отцом» в футболе для него стал наш тренер в ДЮСШ Вячеслав Дмитриевич Клочков, который разглядел в Мише дар вратаря. Тогда это сделать было довольно непросто, поскольку он одинаково хорошо играл на всех позициях в поле и до слез обижался, если ставили в ворота: хотел забивать голы. Запомнилось последнее собрание нашей команды на тренировочном сборе под Тбилиси, в лагере «Шота Руставели». «Миша, — сказал тогда ему Вячеслав Дмитриевич. — Я все понимаю: ты — хороший полевой игрок, однако таких, не обижайся, много. Но если будешь стоять в воротах, добьешься больших высот!..» Это был 1980 год, а в 89-м Миша уже был вратарем основного состава ЦСКА…
За день до финальной игры на Кубок России я встретил его в Зеленограде, и он пригласил меня в Лужники поболеть за ЦСКА. Не помню почему (может быть, дела срочные были?), но я не поехал. Поздно вечером узнал, что наши выиграли. Подумал, что надо бы позвонить, поздравить, но было уже далеко за полночь, поэтому не решился. А на следующий день мой отец, успокаивая, кажется, самого себя, сообщил мне, что Миша попал в аварию и разбился. «Насмерть?» — «Нет, лежит в больнице». Я тут же позвонил дяде Васе и узнал, что все очень плохо: мозг поврежден, глаз не осталось… Даже не знал, что в тот момент желать Мише, совершенно не мог представить его беспомощным инвалидом. Двадцать три года всего было! Только-только вырулил, можно сказать, на взлетную полосу футбольной карьеры…
Может, я был не прав, написав, что финал Кубка СССР 1991 года стал самым главным матчем в жизни Михаила Еремина. Сам он, чемпион Европы среди молодежных команд, больше всего ценил малую золотую медаль, полученную в 1989 году за победу в первой лиге чемпионата СССР. После чего ЦСКА снова попал в элиту.
Рассказывает Василий Николаевич Еремин, отец Михаила:
— В четвертом классе, когда началась футбольная карьера Миши, его пытались переманить в «Торпедо», но в зеленоградской ДЮСШ, думая, видимо, о предстоящей службе в армии, посоветовали ему перейти в 704-ю СДЮШОР ЦСКА. Но спустя два года Миша неожиданно для всех написал заявление о переходе в «Спартак». Нет, это была не измена армейским цветам, о которой поначалу подумал и я, а желание поучиться мастерству у Дасаева. Так мне Миша сам сказал. Ринат был его кумиром. В то время как раз вышла книга Дасаева под названием «Команда начинается с вратаря», которая стала библией для моего сына.
Ринат, кстати, подарил ее Мише с дарственной надписью, а чуть позже продал вратарские перчатки, которые когда-то презентовал ему знаменитый голкипер сборной ФРГ Тони Шумахер. Миша надышаться не мог на эту реликвию. Стоило большого труда уговорить его играть в них.
Стажировка в «Спартаке» продлилась около полугода, Садырин, возглавивший ЦСКА в 89-м, позвал Мишу обратно, и он, не раздумывая, вернулся. После выхода ЦСКА в высшую лигу он сказал мне: «Папа, я обязательно стану первым вратарем страны».
– До 24 июня я не сомневался, что это действительно будет так,– продолжает отец Михаила.– В тот день мы с Валентиной Михайловной пришли на работу, и вдруг — звонок из отдела кадров: туда приехал капитан из ГАИ и сообщил о трагедии. Вы представляете мое состояние…
Потом на неделю нашим «постоянным местом жительства» стала 3-я городская больница Зеленограда, где в реанимации лежал Миша. В приемной в эти дни творилось настоящее паломничество болельщиков ЦСКА. Они приезжали со всех концов страны, чтобы поддержать Мишу. Руководство ЦСКА пригласило всех отечественных светил нейрохирургии, но они разводили руками: «Крепитесь. Шансов у него нет: осколки стекла проникли в мозг».
Я уговорил еще одного столичного профессора приехать в нашу больницу. Она очень долго обследовала Мишу, потом вышла в 11 часов вечера и сказала: «Лучше вы будете знать горькую правду, чем утешительную ложь. Готовьтесь».
Рассказывает Дмитрий Шмаков, друг Михаила, председатель спортивно-технической комиссии Союза регбистов России:
— Мы подружились с Мишкой после того, как он, женившись, переехал жить в наш подъезд. Я как раз вернулся домой, в Зеленоград, после службы в армии. Между прочим, учил его водить автомобиль. Он радовался, как ребенок, когда у него стало получаться.
Естественно, я присутствовал в Лужниках на той финальной (в прямом и переносном смысле) для Миши игре, а после нее повез его домой. У нас было две машины: на второй ехали его старший брат Игорь и лучший друг Дмитрий Синицын, тоже, к слову, регбист.
Приехали к родителям (Мишка к тому времени разошелся с женой и жил с ними). Игорь спустя некоторое время уехал домой, а мы втроем собрались купаться на Истринское водохранилище. Но туда, теперь уже понятно, что на беду, не доехали. По пути встретили еще одного нашего друга — Сергея Власова. У него накануне был день рождения, на который Мишка не попал, поскольку готовился к матчу, и Сергей пригласил нас к себе.
Где-то в два часа ночи мы с Синицыным собрались домой, а Мишка остался. Крепких напитков он не пил, поскольку заранее знал, что останется без «персональных водителей» (его новенькую «шестерку» в то время водили или я, или Дима, потому что хозяин только готовился стать первоклассным шофером). Почему в таком случае за рулем в момент трагедии оказался Власов, тоже не отличавшийся большим искусством вождения? Что, в 4 часа утра им понадобилось в Шереметьево-2? Точных ответов на эти вопросы теперь уже мы не узнаем никогда.
За какие грехи Бог его так наказал, ведь он прекрасным был человеком? Доброта из него, простите, просто перла, ради друзей готов был разорваться на части. Не заслужил он такого конца.
Рассказывает Михаил Колесников, полузащитник ЦСКА, чемпион и обладатель Кубка СССР 1991 года:
— Беспрекословный лидер и душа любой компании — это про Мишу. В команде его любили все, звали Еремушкой, иногда даже — Дубинушкой, за богатырский рост.
Семнадцатого июня 1991 года ему исполнилось 23 года, но мы решили отложить празднование на неделю, поскольку 23-го играли в финале Кубка СССР с «Торпедо». На следующий день Миша пригласил самых близких ему людей в команде в ресторан гостиницы «Космос» — отметить день рождения и заодно — победу (были уверены, что выиграем). Был еще один прекрасный повод, о котором мало кто знает: именно 24 июня Мише должны были вручить в ЦСКА ордер на однокомнатную квартиру в Москве, в которой раньше жил Игорь Корнеев. Но не суждено было…

А на следующее утро мне позвонил Брошин… Или Кузнецов? Сейчас уже не помню… И сказал, что Миша попал в аварию. Тут же включаю телевизор, а там — спортивные новости программы «Вести»… До сих пор перед глазами ухмылка известного телекомментатора (не хочу называть фамилию): допраздновались, дескать…
Никаких праздников, еще раз говорю, не было. Ни Миша, ни его друг, который вел машину, пьяными не были. Причиной автокатастрофы стала лопнувшая шина. Это уже доказано.
После победного кубкового финала был календарный матч чемпионата страны в Москве с донецким «Шахтером». Мы проиграли его со счетом 3:4. А иначе быть не могло. Дима Кузнецов, наш капитан, потом сказал в одном из интервью, что даже не помнит, «как мы играли с «Шахтером». Если честно, после случившегося с Еремушкой горе заливали алкоголем: вышли на игру никакие…
Потом полетели в Днепропетровск. На предматчевой установке нам сообщили, что Миша умер. Конечно, этой вести мы ждали со дня на день, тем не менее трудно передать состояние, которое испытали в тот момент: захотелось сразу улететь в Москву… Вышли на поле, диктор, после объявления составов, сказал, что в Москве скончался вратарь ЦСКА Михаил Еремин. У нас слезы покатились из глаз… После минуты молчания ребята из «Днепра» подходят: «Мы все понимаем, — говорят, — давайте просто сыграем вничью…»
Известно, что человек иногда чувствует свою смерть. Миша точно о ней не думал. Он наслаждался жизнью. Был лучшим тогда в СССР молодым вратарем. Хотел играть, уехать за границу… Даже о собственном коммерческом деле в Москве мечтал, что по тем временам было сродни подвигу.
автор: Борис Валиев, Советский спорт

 

Профессиональная карьера Марио Кемпеса еще только-только начиналась, когда его, не достигшего и 20-летнего возраста, взяли на чемпионат мира в ФРГ. Марио еще явно не созрел для такого уровня, был робок и неприметен. Неприметен, правда, с точки зрения игры. Внешностью-то он уже тогда обладал колоритной. В изобиловавшей патлатыми футболистами сборной Аргентины он по пышности шевелюры уступал только партнеру по нападению Рубену Айяле, который вообще установил рекорд чемпионатов мира по этому оригинальному «показателю».
Менотти крайне неохотно привлекал в состав легионеров, выступавших в европейских клубах. И только для Кемпеса делал исключение. Он оказался единственным «европейцем» в заявке, составленной тренером для следующего чемпионата мира, 1978 года.
В Европу Кемпес перебрался двумя годами ранее из клуба «Росарио», в котором он дважды становился лучшим бомбардиром аргентинского чемпионата.В Испании Кемпес сохранил свой бомбардирский порыв и с ходу дважды подряд выиграл «Пичичи». «Валенсия», которой он достался за 100 тысяч долларов, так дорожила им, что долго упрямилась, не желая отпускать его на мундиаль, хотя это условие было оговорено в контракте.
В конце концов, хозяева «Валенсии» сдались, но потребовали, во-первых, 25 тысяч долларов отступных, а во-вторых, страховку в 250 тысяч. Менотти очень настойчиво боролся за Кемпеса и убедил федерацию выполнить условия клуба. До начала мая 1978-го, когда ситуация с ним еще не была ясна, он никому не отдавал десятый номер, подчеркивая, что предыдущий опыт игры этого нападающего в сборной, где его все хорошо знают, гарантирует единство команды.
После завершения первого группового этапа аргентинского чемпионата мира складывалось полное впечатление, что Кемпесу, блиставшему на клубном уровне, вновь не дано показать себя на форуме национальных сборных и что Менотти напрасно тратил столько сил, отстаивая его. Марио не забил ни одного гола в трех матчах (максимум, чего он добился, — попадание в штангу французских ворот), и если бы кто в тот момент сказал, что именно он станет и лучшим игроком, и лучшим снайпером турнира, его бы сочли за идиота. У перуанца Кубильяса, к примеру, в то время было уже пять голов в активе.
Не без скрипа преодолела первую стадию и сборная Аргентины. Судьи старались, как могли, чтобы не дать хозяевам так опозориться. Впрочем, группа, куда попали подопечные Менотти, значительно превосходила остальные — с очень сильными Италией и Францией, да и неслабой Венгрией.
Метаморфоза с Кемпесом произошла во втором этапе, где в одной группе с Аргентиной оказались Бразилия, Польша и Перу. Впрочем, и со сборной в целом тоже. Проиграв итальянцам и заняв второе место, она извлекла из этого неожиданную выгоду. Аргентинцам пришлось покинуть Буэнос-Айрес и отправиться играть в Росарио. Там, вдали от столичной суматохи и постоянного давления на мозги, они нашли дружелюбную и более раскованную обстановку. И в первую очередь — как раз Кемпес, который, как уже рассказывалось, начинал свою карьеру в местном клубе.
В матче с поляками Марио прорвало. На 16-й минуте он опередил Касперчака в верховой борьбе и переправил навес Бертони в угол ворот Яна Томашевского. На 71-й — уверенно разобрался в штрафной площади со Жмудой и хлестко пробил низом. Аргентина победила 2:0.
Объяснение этой метаморфозе было дано следующее: до матча с Польшей Кемпес выполнял на поле роль таранного центрфорварда. Но второй нападающий — Леопольдо Луке — получил травму, и тогда Менотти предложил Марио изменить функции — стать маневрирующим, свободным форвардом, не привязанным к конкретной позиции. Такая роль была больше по душе Кемпесу.
Фактор родного Росарио, смена функций... Была еще третья, необычная предпосылка к тому, что он начал наконец забивать. Дело в том, что перед матчем с Польшей Кемпес... сбрил усы. Когдадолгоне фартит, футболисты, да и не только они, меняют внешний облик. Это всего лишь примета, но в случае с Кемпесом она действительно очень здорово помогла.
Второй дубль Марио сделал в матче с Перу — том самом, скандальном. Оба раза он прорвался по центру за счет элегантных «стеночек».
Финальную главу своей легенды Кемпес дописал в решающем поединке с Голландией. На 38-й минуте, получив мяч от Луке, он пробросил мяч между двумя центральными защитниками и в шпагате протолкнул его в угол. Наннинга потом отквитал его гол, а в добавочное время Марио еще раз изящно вышел один на один с Йонгбладом. Тот успел помешать ему, но мяч подпрыгнул в направлении ворот. В борьбе с двумя защитниками, которые подоспели на помощь Йонгбладу, Кемпес протолкнул мяч в сетку. При этом он явно нарушил правила, но какой судья в такой момент обратил бы внимание на «накладку», если ее совершил игрок хозяйской стороны! Третий гол в ворота «Оранжевых» тоже организовал Кемпес, а завершающий удар нанес Бертони.
Пышноволосому Марио, когда он достиг пика славы и популярности, едва исполнилось 24 года. Но в дальнейшем ему уже никогда не удавалось выйти на этот пик. Можно сказать и больше: начиная с лета 1978 года Кемпес представлял собой лишь бледную тень себя предыдущего, и при взгляде на него люди нередко пожимали плечами: ужели тот самый?.. Хотя отдельные, локальные успехи время от времени к нему приходили.
«В сборной мы все прилагали предельные усилия, работали напряженно два месяца. Ничего для нас не существовало в жизни, кроме футбола и желания стать чемпионами, — рассказывает Кемпес. — В это время мы забыли все, из чего состоит нормальная жизнь. Такая концентрация требовала исключительных душевных затрат. Когда же финал остался позади, возникла необходимость очистить мозги от футбола, отдохнуть, по возможности забыть все. Но этого сделать не получилось. Пришли чередой праздники, торжества, вечера, интервью. Мне необходимы были длинные, тихие каникулы, которых я был лишен.
По прибытии в Испанию меня сразу заставили включиться в предсезонный сбор «Валенсии». И это был перебор. Дела не стали клеиться так, как я хотел, — ни на тренировках, ни в матчах. Я решил тренироваться ожесточеннее и чаще, но это только усугубило ситуацию. Я буквально был мертвым от усталости, когда наступало время очередного воскресного тура. Я перестал забивать, и болельщики начали упрекать меня в том, что я не стараюсь. Из меня сделали мишень для выпадов. Договаривались до того, что я будто бы накачивал себя во время чемпионата мира стимуляторами, что было явной чепухой: ведь действовал же антидопинговый контроль и легко было попасться».
В сезоне 1979/80 года Кемпес начал было подавать признаки возвращения на прежний уровень: к 22 голам в чемпионате Испании он прибавил 9 в Кубке кубков, став лучшим бомбардиром розыгрыша. В финале «Валенсия» по серии пенальти обыграла «Арсенал». Единственным из валенсийцев, кто не реализовал свою попытку, был... Кемпес. Но общеизвестно, что в подобных случаях, как правило, мажут самые знаменитые.
Летом 1980 года Марио, недавно обзаведшийся семьей, получил наконец тот отдых, к которому стремился четыре года. На сорок дней он полностью оторвался от футбола, проводил время исключительно со своими близкими.
Когда он возвратился в команду, выяснилось, что этим он впал в другую крайность. Организм отвык от нагрузок и начал давать сбои. Кемпес набрал три килограмма лишнего веса и торопился их сбросить. Торопясь, начал получать одну травму за другой. В четвертом туре повредил мышцу ноги, лечился пол-месяца, вернулся в состав к матчу Кубка кубков с «Карл Цейссом». Там неудачно упал и травмировал плечо. В ответной игре вновь упал на травмированное плечо и попросил замену. «Валенсия», имея неполноценного Кемпеса, уступила восточногерманскому клубу по сумме двух встреч.
В марте 1981 года Кемпес неожиданно оказался в «Ривер Плейте». Его переход представлял собой контрход «Ривера» на получение в свои ряды его заклятым конкурентом — «Бокой Хуниорс» — Диего Марадоны. В ходе совершения двух соперничавших сделок фигурировали громадные цифры, хотя оба клуба отнюдь не процветали финансово.
«Ривер Плейт» получил Кемпеса под звуки фанфар и, как было объявлено, за 3,5 миллиона долларов. Полмиллиона из них были выплачены «Валенсии» сразу. Остальные деньги должны были быть погашены за 12 месяцев выплатами по 250 тысяч. Но месяц шел за месяцем, а на счет испанского клуба не начислялось ни цента. Состоялись переговоры, в результате которых «Валенсия» согласилась отсрочить выплаты долга на три года. То, что она, далекая от альтруизма, пошла на такую уступку, наталкивало на мысль о желании избавиться от Кемпеса на каких угодно условиях.
«Ривер» рассчитывал, что болельщики тут же толпой ринутся к кассам раскупать сезонные абонементы, с тем, чтобы помочь финансовому решению проблемы, однако ожидаемого бума не произошло. Кемпес вновь стал пропускать матчи по состоянию здоровья. Тут-то и поднялась дискуссия о том, насколько оно серьезно, это состояние.
При заключении трансфера клубный врач «Ривера» дал заключение, что Кемпес здоров и прошел все необходимые тесты. Видимо, это было поверхностное заключение. Врач сборной Аргентины в своем выступлении сказал, что он обстоятельно и своевременно докладывал о хронической травме Кемпеса, когда обсуждалось его участие в «Золотом кубке». «Ривер» попросту не был заинтересован в таком диагнозе, заключил он.
Ему предписали длительное лечение, и первую половину 1982 года Кемпес пропустил. Менотти продолжал свято верить в него, взял его на мундиаль в Испанию. Желание выступить на третьем чемпионате мира было, кстати, одним из мотивов его перехода в «Ривер Плейт». Но трудно было ожидать, что герой 1978-го прыгнет там выше головы. Он и не прыгнул.
Выступив на мундиале, Кемпес остался в Испании. Но второе появление в «Валенсии» опять же не привело к возрождению его былой славы. После 30 лет он играл уже только за второсортные клубы — испанский «Эркулес» и австрийские «Виенну», «Санкт-Пельтен» и «Креме». В 38 лет он повесил было бутсы на гвоздь, но в 41 на несколько месяцев надел их снова, поиграв за один из чилийских клубов второго дивизиона.Автор: Игорь Гольдес

 

При рождении Линекер получил первое имя (Гари) от матери, а второе (Уинстон) — от отца, простого рыночного торговца из Лестера. Дело в том, что появилась на свет будущая футбольная звезда в один день с Уинстоном Черчиллем — 30 ноября, только на 86 лет позже.
О своих детских впечатлениях Гари рассказывает так: «Когда я играл во дворе с пацанами, я всегда был Фрэнком Уортингтоном. В то время это был лучший нападающий «Лестера», который входил и в сборную. Для меня он являлся кумиром. А дома, гоняя мяч с братом, я вставал в ворота и воображал себя Питером Шилтоном, который в те годы также играл за «Лестер». Мне очень запомнился финальный матч Кубка Англии, который команда нашего города проводила в 1969 году против «Манчестер Сити». Ажиотаж в Лестере был небывалый. Я, восьмилетний подросток, смотрел его по телевизору у знакомых. Шилтон стоял здорово, но наши все же уступили 0:1. Всю дорогу до дому я ревел. Кстати, тогда я представить себе не мог, что целых восемь лет буду играть вместе с Шилтоном за сборную и даже на протяжении пяти лет селиться с ним в отелях в одном номере. Но самое удивительное — что сам уже закончу карьеру, а Шилтон все еще будет продолжать играть!»

Футболом Гари начал заниматься очень рано. В школьной команде 11-летних он за один сезон забил 161 гол. При этом он был всесторонне развит, получая хорошие отметки по всем предметам и делая успехи в других видах спорта. Он прекрасно играл в снукер, стал чемпионом графства Лестершир в беге на 400 метров, в 15-летнем возрасте выступал в школьной сборной Англии по крикету, а в 18-летнем пробегал стометровку за 10,5 секунды!

У Линекера были все данные, чтобы вырасти в одного из лучших спринтеров мира. Но он предпочел футбол. Уже в 16 лет он был зачислен в клуб «Лестер», который в ноябре 1978 года подписал с ним профессиональный контракт.
В первый день 1979-го состоялся его дебют в матче английского чемпионата: «Лестер» победил «Олдхэм» — 2:0. В ворота «Ноттс Каунти» он забил свой первый мяч, который очень помог его клубу спастись от расставания со вторым дивизионом. За те семь сезонов, что Линекер в нем провел, «Лестер» несколько раз совершал переходы из второго в первый дивизион.

В июле 1985-го «Эвертон» купил его за 800 тысяч фунтов. Началось его пребывание там с конфуза. Первый же матч по иронии судьбы «Эвертон» проводил в Лестере, проиграл там 1:3, а зрители вывесили адресованный гостям плакат: «Эй, а не зря ли вы потратили деньги?»
Нет, как выяснилось, не зря. За каждый его гол «Эвертон» заплатил ровно по 20 тысяч. Линекер показал гроссмейстерский результат — 40 мячей, 30 в чемпионате и 10 в кубках. Плюс еще шесть он добавил следом на чемпионате мира в Мексике. Хотя «Эвертон» уступил землякам из «Ливерпуля» и титул чемпиона, и Кубок, конкурентов в борьбе за звание лучшего футболиста Англии у него в тот сезон не было: по обеим принятым версиям (игроков и журналистов) Гари вышел первым.


Кройф сослал его на фланг

Дальше Гари ждало новое продвижение — в «Барселону», раскошелившуюся на 2,75 миллиона фунтов, 250 тысяч из которых получил в качестве процентов сам форвард. Тогда «Барса» переживала «британский период»: бок о бок с Линекером выступали Марк Хьюз и Стив Арчибальд, а его тренером был Терри Венейблс.
В дебютном матче с «Расингом» Гари отличился дважды, а всего в чемпионате Испании - 86/87 забил 21 мяч в 30 играх, пропустив в соревновании бомбардиров вперед себя только Уго Санчеса. В следующем сезоне, по ходу которого Венейблс сдал полномочия Йохану Кройфу, на его счету было 16 голов в 36 матчах. Весной 1988 года Линекер получил наконец свой первый титул в большом футболе — титул победителя Кубка Испании,

Через год к нему пришел более весомый успех — победа в Кубке кубков, но она лишь скрасила не очень удачный для него в целом сезон, в котором были и заболевание гепатитом, и разногласия с Кройфом. Авторитетный, но не всегда и не всем понятный «летучий голландец» задумал вернуться к старой классической игре с краями и отрядил Линекера на правый край, где тот никогда в жизни не играл. Впрочем, именно благодаря передаче Гари со своего фланга «Барса» открыла счет в победном финале Кубка кубков с «Сампдорией».
Терри Венейблс, возглавивший тем временем «Тоттенхэм», инициировал его переход в стан «Шпор» (за 1,2 миллиона фунтов). Гари покинул Каталонию, оставив у болельщиков «Барсы» память о себе в первую очередь тем, что смог однажды сделать покер в ворота «Реала».
В сезоне 1989/90 Линекер вернулся на свое «родное» место центрального нападающего и в третий раз стал лучшим бомбардиром чемпионата (24 гола в 38 играх). Ранее он добивался этого же и с «Лестером», и с «Эвертоном». Он и поныне единственный футболист в истории Английской лиги, который смог выиграть соревнование снайперов в составе трех разных клубов.
В сезоне 1990/91 ему дважды не повезло в финале Кубка Англии с «Ноттингемом»: он не реализовал пенальти и забил гол, который не был засчитан арбитром. Тем не менее «Тоттенхэм» победил, и Линекер завоевал трофей, который так и остался для него единственным, добытым в Англии.

После этого он отыграл за «Сперз» еще один год. Он был наполнен для него переживаниями за жизнь младенца-сына, но на продуктивности Гари это не отразилось: он попрощался с «Тоттенхэмом» 35 голами в 50 официальных матчах сезона. «Шпоры» боролись за выживание и выжили только благодаря голам Гари.

В 1992 году Линекер отправился в Японию, где готовилась к запуску профессиональная лига. Клуб «Нагоя Грампус Эйт», возглавляемый Арсеном Венгером, а потом Гордоном Милном (бывшим его наставником в «Лестере»), заплатил за него 900 тысяч фунтов. Помочь «Грампусу» именитый нападающий толком не смог: из-за обострившейся травмы голеностопа он играл мало.
В ноябре 1994 года Линекер заявил о завершении карьеры. С тех пор он зарабатывал деньги рекламой и участием в популярных телепередачах. В одной из таких передач он обронил фразу, которая стала крылатой: «Футбол — это игра, в которую играют две команды, а побеждает немецкая». Сказано это было во время Евро-96.
Только раз со времени ухода Гари вышел на поле — в апреле 1995 года, когда проводилось чествование Гордона Бэнкса.


Остановился в шаге от рекорда

В сборной Англии Линекер дебютировала мая 1984 года, заменив Тони Вудкока в матче с Шотландией. Первого гола пришлось ждать почти год—до 26 марта 1985-го, когда он поразил ворота Северной Ирландии.
А дальше голы пошли косяком. Своим лучшим матчем в составе национальной команды он считает поединок с поляками на ЧМ-86, последний в группе. 11 июня англичанам надо было непременно побеждать, и Линекер в одиночку растерзал оборону соперника, забив три гола уже в первом тайме.

Это был не первый его хет-трик на таком уровне. 16 октября 1985 года он трижды огорчил турок в отборе к чемпионату мира (5:0). И те же турки получили от него еще три 14 октября 1987-го, на этот раз в отборе к европейскому первенству (8:0).
Два раза Линекеру удавался покер. В обоих случаях Англия побеждала соперников со счетом 4:2 в выездных товарищеских матчах — Испанию 8 февраля 1987 года и Малайзию 12 июня 1991 года. Любопытно, что, кроме него, больше никто в истории английской сборной не становился автором всех четырех мячей (то есть при условии, если их было забито командой всего четыре).

На чемпионате мира-86 Англия сошла уже в четвертьфинале, но Линекера с его шестью мячами все равно никто даже не догнал. Через четыре года в Италии он отличился еще четырежды, став всего восьмым футболистом в истории с двузначным числом голом на мировых первенствах. К этому он присовокупил персонально врученный ему приз «Фэйр плей». Наряду с Полом Гаскойном и Марком Райтом Линекер был отмечен как один из лучших английских игроков на том турнире. А Питер Шилтон, закончив карьеру, передоверил ему капитанскую повязку.
Гари довелось выступить и на двух европейских чемпионатах. Но там он никаких лавров не снискал. За провал 1988 года (ни одного очка в группе) досталось всем, не избежал критики и он. Что касается Евро-92, то Линекер объявил его своим последним турниром и собирался именно на нем побить достижение Бобби Чарльтона, которое англичане считают национальным рекордом — 49 голов за сборную (не обращая при этом внимания на 73 гола, забитые форвардом начала прошлого века Вивианом Вудвордом).

У Линекера в преддверии Евро было48,но голы давались ему все с большим трудом. Тренер Грэм Тэйлор продолжал верить в него, даже несмотря на выданную им «холостую» серию из пяти матчей. Гари имел отличнейший шанс сравняться с Чарльтоном еще до чемпионата: в «товаре» с бразильцами он выполнял 11-метровый. Но удар был им смазан. И в трех матчах в Швеции он тоже не забил ничего: так и остался в шаге от рекорда. Интересно, что свой последний, 48-й мяч он положил сборной СНГ в товарищеском поединке.
И в 32 года Линекер еще внешне походил на мальчишку. Но потом как-то резко поседел. В Англии он завоевал себе всеобщее обожание скромностью, обаянием, удивительной корректностью на поле, ну и конечно, бомбардирским талантом. В сентябре 2000 года по итогам специального голосования он был номинирован в Зал Славы английского футбола.Автор: Игорь Гольдес

 

Виктор Понедельник как-то незаметно появился на футбольном горизонте. Никто - ни его первый тренер Иван Гребенюк, работавший в ростовской юношеской команде «Буревестник», ни самые искушенные ростовские болельщики, ни даже его родители - никогда не предполагали, что высокий, тоненький, белокурый мальчик станет со временем лучшей «девяткой» страны (под девятым номером в каждой команде на протяжении многих лет выходил на поле центральный нападающий), будет участником 29 матчей с участием сборной СССР, при этом забьет 21 мяч, совершит с этой командой круг почета после победы в самом первом розыгрыше Кубка Европы.
Виктор играл за команду Ростовского военного училища, будучи его курсантом, а потом - с октября 1956 года по 1958 год - был нападающим «Ростсельмаша». После победы в 1958 году в классе «Б» армейцы Ростова перешли в класс «А», пригласив в свой состав Виктора Понедельника, который проведет в их рядах шесть лет. Очень скоро он стал кумиром ростовских болельщиков, особенно ребятни. В каждой дворовой команде лучший игрок носил прозвище «Понедельник».

В январе 1958 года Понедельника, футболиста «Ростсельмаша», выступавшего в классе «Б», пригласили в сборную СССР. До этого в истории советского футбола не было подобного случая с игроком периферийной команды.

Состав сборной команды СССР был тогда настолько именит, что приглашение Понедельника следовало рассматривать как официальное признание футболиста. Новичку предстояло играть и тренироваться рядом с олимпийскими чемпионами - Львом Яшиным, Никитой Симоняном, Игорем Нетто, Анатолием Ильиным, Анатолием Исаевым, Сергеем Сальниковым, Валентином Ивановым. Сидя на собрании игроков сборной СССР, Виктор боялся поднять глаза - рядом были те, кого он до этого видел на фотоснимках, в кинохронике, на телеэкране, кем он восторгался, сидя на трибунах, у кого учился.

Лев Яшин потом вспоминал, что Понедельник, попав в сборную СССР, вел себя скромно, сдержанно, внимательно постигал азы трудной футбольной науки. Виктор Владимирович тоже однажды вспомнил свое появление в сборной СССР. Он писал, как с ним, а также с другими молодыми игроками, впервые попавшими в главную команду страны, - Михаилом Месхи, Славой Метревели, Геннадием Гусаровым Гавриил Качалин занимался больше, чем с опытными футболистами, внушал веру в собственные силы, давал понять, что спрос в сборной команде со всех одинаковый.

Виктор Понедельник быстро прославился, ибо счастливо сочетал мастерство бомбардира и организатора атак. Вспоминая игру Понедельника, Николай Старостин писал: «На поле он выполнял небольшой объем работы, предпочитая всю энергию растрачивать на атаки чужих ворот. Пути выбирал самые короткие - через центр. На флангах появлялся редко, считая, что усталость - плохой помощник, когда забиваешь гол».

Крупная, атлетическая фигура Виктора нравилась знатокам и зрителям, внушала надежды на сокрушительные возможности этого центрфорварда. Понедельника не надо было страховать от грубой игры чужих защитников. Он сам - такая махина - внушал им почтение.

Понедельник прекрасно играл головой. Мяч, влетевший от его головы в сетку югославских ворот в добавочное время финального матча на Кубок Европы в 1960 году, принес успех сборной СССР.

Виктор Понедельник оказался последней крупнокалиберной «девяткой», столь приятной для глаза (теперь под девятым номером играют футболисты разных игровых амплуа, да и центральные нападающие в чистом виде почти вымерли). Ему было труднее ускользать из-под опеки стопперов, чем подвижным и юрким новым исполнителям тех же ролей в тандемах.

Понедельнику было всего 29 лет, когда он оставил футбольное поле, - за два года до этого он заметно прибавил в весе и снизил активность, к тому же весной 1965 года перенес операцию аппендицита, что в конечном итоге привело к потере места в сборной СССР. Перед чемпионатом мира 1966 года ее руководители сделали попытку вернуть Понедельника, к тому времени переехавшего в Москву и ставшего спартаковцем, но потом посчитали, что Виктор уже не отвечает требованиям, предъявляемым к игроку сборной, так как не восстановил, на их взгляд, прежнюю спортивную форму. «Преждевременно завершил выступления из-за тяжелой болезни» - говорится в энциклопедическом справочнике «Российский футбол за 100 лет».

В памяти всех, кому довелось видеть Понедельника на поле, он остался как смелый, нацеленный на ворота нападающий, обладавший ударами с обеих ног. Пять раз Виктора Понедельника включали в списки лучших игроков сезона: четырежды в 1960-1963 годах под первым номером и в 1959 году - под третьим. Заслуженный мастер спорта Виктор Понедельник удостоен золотой медали «За выдающиеся спортивные достижения».

Оставив футбольное поле, Виктор Понедельник, выпускник Ростовского педагогического института, короткое время работал тренером в команде «Ростсельмаш», а потом, переключился на журналистику, пошел по стопам отца. Много лет писал на страницах «Советского спорта» и его воскресного приложения «Футбол». А в 1969 году возглавил отдел футбола «Советского спорта», оставаясь в этой роли на протяжении дальнейших 14 лет и являясь к тому же членом редколлегии старейшей спортивной газеты страны, секретарем ее партийной организации. Виктор превзошел своего отца, несколько лет работавшего заместителем главного редактора республиканской газеты «Советская Молдавия», когда стал главным редактором еженедельника «Футбол-Хоккей» (с февраля 1984 года по июнь 1990 года).

Понедельник-редактор оказался не менее сильным и целеустремленным, чем Понедельник-футболист. В еженедельнике появлялись проблемные, критические статьи, анализировавшие состояние дел в отечественном футболе и хоккее. Понедельник решительно боролся против администрирования в прессе, в спорте. Не случайно, когда еженедельник «Футбол-Хоккей» преобразовали в еженедельник «Футбол», Понедельник перестал быть главным редактором...

Понедельник-журналист не покинул большой футбол - входил в Центральный штаб клуба «Кожаный мяч», на протяжении четырех лет возглавлял Федерацию футбола РСФСР, был членом президиума Федерации футбола СССР, избирался президентом недолго просуществовавшего Союза футбольных лиг СССР. А сейчас он - вице-президент Союза ветеранов футбола России.

Названия книг, принадлежащих перу Понедельника, говорят сами за себя: «Любовь моя, футбол», «Штрафная площадка», «Мяч - в ворота», «Исповедь центрального нападающего».

Виктор Владимирович Понедельник награжден орденами «Знак Почета» и Дружбы, почетным знаком «За заслуги в развитии физической культуры и спорта Госкомитета по физической культуре, спорту и туризму» (2000), почетным знаком «За заслуги в развитии Олимпийского движения в России» - Национальным Олимпийским комитетом России (2000).

 

Райкаард впервые появился в рядах «Аякса» в 17 лет. В те дни в составе клуба выступали такие звезды, как Серен Лербю, Франк Арнесен и Руд Крол, чуть позже вернулся в него Йохан Кройф. Но даже в такой компании техника Райкаарда выглядела превосходной, особенно если не забывать о его довольно внушительном росте. Выделяли его и созидательные способности, и интеллект, и сила. Ну а «Аякс» был идеальной командой для молодого, начинающего свой путь игрока.
Но обойма замечательных футболистов стала распадаться. Летом 1983-го расстался с клубом Кройф. Случайно это или нет, но момент его ухода совпал с резкой потерей Райкаардом своей спортивной формы. В течение двух последующих сезонов он не показывал ничего даже близкого к прежней игре. Его покинула уверенность, причем как раз в тот момент, когда, как все ожидали, он должен был взять на себя роль лидера. Чем более трудными и важными случались матчи, тем меньше он проявлял инициативы, желания, несгибаемости.Тренеры, пресса и даже товарищи по команде начали поговаривать, что ему «недостает волевой стойкости», той, что необходима для больших матчей. Больше того, его апатичная, пассивная манера поведения создавала впечатление, что он по натуре лентяй. Тогдашний тренер «Аякса» Ад Де Мое сетовал: «Мы никогда не выиграем битвы с такими людьми, как Райкаард».
Де Мое и тренеры голландской сборной пробовали Райкаарда, стремясь вернуть ему былую уверенность в себе, на самых разных позициях. Он играл и центральным полузащитником, и правым полузащитником, и свободным защитником, и стоппером, и даже центрфорвардом.
Никто, включая самого Райкаарда, в те дни не знал, какова же идеальная для него позиция. Известный тренер Лео Беенхаккер высказывал то ли в шутку, то ли всерьез такое предположение: «Он из тех игроков, для которых должная позиция еще не изобретена».
В те дни «Аякс» пожелал сбыть его на сторону, предложив «Гронингену» обменять его на одного из братьев Куманов. «Гронинген» отказался. И вот достигнув, как считали обозреватели, «самого дна своего падения», Райкаард вдруг снова начал подъем вверх. Он играл все лучше, лучше. Его вновь вернули в мае 1985-го в национальную сборную перед важным матчем с венграми. Райкаард сыграл изумительно в роли свободного защитника, полностью нейтрализовал лидера нападения венгров Тибора Нилаши, выключив того из игры. Одновременно он сцементировал всю оборону, не допустив ни малейшей ошибки и при этом подключался к атаке.И снова метаморфоза Райкаарда мистическим образом была связана с Кройфом, совпав с его возвращением в «Аякс» в качестве тренера. Кройф закрепил за ним позицию либеро, доверил ему капитанскую повязку (правда, потом она перешла к другому молодому таланту — Марко Ван Бастену). Летом 1987 года, вскоре после победного финала Кубка кубков с лейпцигским «Локомотивом», руководство «Аякса» начало активно склонять Франка к заключению нового контракта, который связал бы его с этим клубом на два последующих года. И тут обнаружилось, что у него уже есть подписанный контракт с главным конкурентом «Аякса», «ПСВ Эйндховеном», причем дата на нем была аж 14-месячной давности. Это был как гром среди ясного неба!Выяснилось, что когда ПСВ договаривался о продаже Гуллита в «Милан», он решил переманить к себе Райкаарда, чтобы восполнить потерю. По тайному соглашению Райкаард мог еще два года играть в «Аяксе», после чего обязан был перебраться в «Эйндховен».Но, проявив настойчивость, руководители «Аякса», сами того не подозревая, раскрыли «заговор» до его свершения. Франк признавался потом, что, покидая тайное совещание с руководителями ПСВ, он все время думал, что «сделал что-то не так».Каяться, однако, было уже поздно. Кройф был страшно взбешен, узнав о том, что творится за его спиной. Он перестал разговаривать с Райкаардом, посоветовав ему лишь «приготовиться бить баклуши до того времени, пока не истечет срок его контракта». Франк в ответ тоже взорвался, сказав, что никогда впредь не будет играть при Кройфе в любой команде вообще и в «Аяксе» в частности.
Кройф готов был осуществить свою месть, но вскоре он сам вступил в раздутый прессой конфликт спор с директорами «Аякса», вследствие которого вынужден был в очередной раз уйти из клуба.Тут, узнав о проблемах Райкаарда, предложил перекупить его для себя «Милан». Но в тот момент в силу ряда причин (в первую очередь потому, что квота в два легионера уже была заполнена Гуллитом и Ван Бастеном) красно-черные не могли официально оформить сделку. Сильвио Берлускони предложил на время подыскать для Райкаарда место в другом клубе. «Аякс» уже почти нашел подходящий вариант в лице лиссабонского «Стортинга», дела которого в чемпионате не ладились, и который нуждался в усилении. Представители «Стортинга» приезжали в Амстердам, вели переговоры, сам Райкаард вылетал в Лиссабон знакомиться со своим новым клубом. Но история тянулась и тянулась. А когда в феврале 1988-го стороны все-таки ударили по рукам, выяснилось, что играть за «Стортинг» Франк... не имеет права, поскольку был просрочен дед-лайн заявки иностранных игроков, существовавший тогда в Португалии.«Стортинг» уступил его «Сарагосе», благодаря чему Райкаард смог провести хотя бы с десяток игр перед чемпионатом Европы. Он очень боялся не попасть на этот турнир. Этот сезон, который был наполнен неопределенностью, бездействием и метаниями, стал, по его признанию, «самым грустным периодом одиночества» за всю его спортивную карьеру. Хорошо, выручила Голландская федерация, которая предложила Райкаарду на время его вынужденного бездействия проводить самостоятельные тренировки на спортивной базе в Зейсте.На Евро-88 он стал, пожалуй, главным открытием турнира. «Вот она, желанная слава в конце сезона, который казался самым мрачным для Франка, — писал один из голландских журналистов. — Он вновь доминирует в воздухе, не знает усталости в движении, бесстрашен в борьбе за мяч и безупречен как организатор обороны».В первом матче со сборной СССР тренер «Оранжевых» Ринус Михелс поручил Райкаарду самую, как он подчеркивал, важную роль — нейтрализовать Протасова. Свою задачу Райкаард, по мнению наставника, решил полностью. Другое дело, что остальным реализовать предполагаемое не удалось, и голландцы уступили 0:1. Когда Михелсу возразили, что после перерыва Райкаард предоставил Протасову некоторую свободу, тот уточнил, что он вынужден был это делать, подчищая ошибки своих партнеров справа и слева.
В игре с Англией Райкаард сыграл важную роль в первом голе в ворота Шилтона. Он бросил в прорыв Гуллита, который сделал результативный пас Ван Бастену. В полуфинале с немцами он стал невольным виновником пенальти в ворота Голландии. Невольным — потому что румынский судья Игна придумал этот пенальти, купившись на падение Клинсманна. Но на победу «Оранжевых» это все равно не повлияло.Летом 1988 года в Италии квота на легионеров расширялась с двух игроков до трех. Среди руководства «Милана» не было единого мнения насчет того, кто станет третьим. Оно заключило в преддверии Евро предварительный контракт с Райкаардом, но со всем не факт, что он должен бы перерасти в настоящий. Райкаарда очень хотел Арриго Сакки, но Берлускони больше склонялся к кандидатуре аргентинского нападающего Борги.
Чемпионат Европы подтвердил полную правоту Сакки, и уже через два дня после финала, в котором Голландия обыграла нашу сборную 2:0, красно-черные без всяких вопросом предложили Франку трехлетнее соглашение на пять миллиардов лир (3,8 миллиона долларов).В Италии его прозвали Черным лебедем — с намеком на то, что его путь к славе оказался более долог и тернист, чем у Гуллита с Ван Бастеном. Но в конце концов он выбрался на магистраль, проложенную его соотечественниками, и вместе с ними поучаствовал в богатом сборе трофеев. Особенно дорога для Райкаарда победа в финале Кубка чемпионов 1990 годов над «Бенфикой», где он забил единственный гол. Решающие голы — это была его специальность.
Кроме того, 1990 год был отмечен для него нервным срывом. Вероятно, причиной тому была семейная размолвка — жена поссорилась с ним и вместе с дочерью уехала домой, в Голландию, — но Райкаард, до этого ни разу за 10-летнюю карьеру в большом футболе не удалявшийся с поля, вдруг начал хватать красные карточки одну за другой.В феврале его выгнали в первом финальном матче Кубка Италии против «Ювентуса», в апреле — в матче чемпионата против «Вероны», когда «Милан» имел последний шанс потягаться с «Наполи» за скудетто. Ну а самое памятное удаление состоялось, конечно, в матче чемпионата мира с Германией, когда Райкаард заплевал пышную шевелюру Феллера.В Германии после этого стал ходить анекдот: «Вы знаете, теперь в моде шампунь «Райкаард». От него волосы становятся пышнее». Здесь присутствует игра слов: «пышнее» (по-немецки «voeller») — один из вариантов перевода фамилии оплеванного им форварда.
Кстати, через четыре года после инцидента они согласились вместе отобедать в знак примирения.Срыв 1990 года стал уроком для Райкаарда. В своих интервью он стал подчеркивать, что футбол для него это еще не вся жизнь и что, в отличие от Гуллита, который любит тусовки, он больше всего ценит тихое и уютное времяпрепровождение в кругу семьи.
После разочаровывающего выступления «Оранжевых» на ЧМ-90 он заявил даже об уходе из сборной, но передумал и задержался еще на четыре года.На Евро-92 он забил памятный гол на исходе захватывающего полуфинального триллера с датчанами.В «Милане» его лучшим другом был не кто-либо из ведущих игроков, а неприметный Филиппе Галли. Он вообще выбирал себе друзей из числа пусть и не слишком обласканных славой, но достойных по своим личным качествам игроков, за что его очень уважали болельщики.Последние два года карьеры он провел снова в «Аяксе», причем концовка карьеры у него выдалась на зависть всем: его последним матчем был еще один (третий) победный финал Кубка чемпионов, а последним касанием мяча — голевой пас 18-летнему Патрику Клюйверту, с которого за пять минут до конца был забит победный мяч в ворота... «Милана». Такова была «лебединая песня» Черного лебедя.

 

"Тотальный футбол" как командный стиль утвердился в европейском футболе, как известно, в 70-х годах. Но и в более ранние времена на арене появлялись отдельные футболисты, игра которых ломала привычные догмы и стереотипы. Они вносили сумятицу в ряды соперника, врываясь в те зоны, где их, как представителей другого амплуа, не ждали. Эффект от неожиданной смены "сферы деятельности", как правило, был велик.
Альфредо Ди Стефано в "Реале", к примеру, мог по своему усмотрению отойти с позиции центрфорварда в среднюю линию и даже в определенные моменты переквалифицироваться в защитника. В любом качестве он все равно задавал тон в команде.

Среди защитников первые "предвестники" нарождающейся "тотальной" революции появились в 60-х годах. Франц Беккенбауэр совершенно по-новому в "Баварии", а затем и в сборной Германии интерпретировал роль либеро. Он был первым атакующим свободным защитником: до этого все его коллеги по амплуа не мыслили ничего иного, кроме как выполнять функции "волнореза", располагающегося позади стопперов и подчищающего их огрехи.

Чуть раньше Беккенбауэра в Европе появился и первый "революционер" среди крайних защитников — Джачинто Факкетти. Его подключения в атаку по левому флангу сделались такими частыми, что слово "защитник" применимо к нему лишь условно. Фактически это был первый "бровочник" — игрок, зоной которого стала вся бровка — от своих ворот до чужих.
Факкетти не мог бы, конечно, совершать свои набеги и бомбардирские подвиги без соответствующей физической подготовки. Данные у него были экстраординарные. Он был силен и очень быстр. Выбегал стометровку из 11 секунд и если бы переключился на легкую атлетику, вполне мог бы достойно представлять Италию в спринтерском беге. Его рост — 188 сантиметров — был поистине гигантским для того времени. Такого больше не было ни у одного полевого футболиста Европы того времени. Словно не поверив в его параметры, составители справочника, впервые столкнувшись с Факкетти, ошибочно указали в его графе 186 сантиметров, позже поправившись. Захватывающим зрелищем были дуэли Факкетти с валлийским гигантом Джоном Чарльзом, нападающим "Ювентуса", чей рост составлял 187 сантиметров.
Джачинто родился в военное время в городе Тревильо (провинция Бергамо). Его отец Феличе был железнодорожным рабочим, который сам играл в футбол на любительском уровне в амплуа защитника и был известен по странной кличке Ammazzacristiani, которая переводится как "Убийца христиан". Наверное, это отражало стиль его игры. Если так, то Джачинто, прозванный "Il gigante de Treviglio" (Гигант из Тревильо) не пошел в своего отца. Это был образцово-корректный игрок, который допускал очень мало фолов и совсем не спорил с судьями. За свою долгую карьеру он не получил ни одного матча дисквалификации.
В семье у Джачинто был один брат и две сестры. Когда ему было 16 лет, он лишился матери, которая умерла от сердечного приступа за ужином. В тот момент Джачинто дома не было — он играл на выезде и вернулся домой лишь через два дня после того, как произошло несчастье.
После смерти матери он превратился в неулыбчивого и меланхоличного парня. Меланхолия и сейчас, когда он работает в "Интере" представителем по общественным связям, видна в его взгляде. Семейная трагедия наложила на Факкетти глубокий отпечаток, и спустя много лет, когда он уже достиг очень многого и стал суперзнаменитым, на вопрос: "Есть ли у вас мечта, которая не осуществилась?", он ответил: "Я очень хотел, чтобы моя мать, проработавшая всю жизнь, воспользовалась бы плодами моих успехов, чтобы отдохнуть. К несчастью, она их не увидела. Только раз она наблюдала за моим выступлением по телевизору, когда я играл за сборную юниоров Италии. Именно в тот вечер ее и не стало".
Папе Феличе угораздило дать сыну очень редкое имя, по-русски — Гиацинт. Как только не обыгрывали его итальянские журналисты в своих заголовках. Например, в 1966 году, когда "Интер" играл на выезде с "Болоньей", Эленио Эррера заставил его надеть майку с номером 11, то есть определил в нападение. Ничего хорошего из этой затеи не вышло. Много забивавший после рейдов из глубины, Факкетти почувствовал себя не в своей тарелке, когда ему представилась возможность постоянно "тусоваться" в скоплении игроков в штрафной площади. Провалившийся эксперимент был отмечен хлесткой газетной шапкой "Giacinto sfiorito" — "Гиацинт отцвел". Это был единственный случай, когда Факкетти попробовал себя в большом футболе в качестве нападающего. А вообще, когда он в 1959 году после трехлетнего пребывания в "Тревильезе" — команде своего родного города, выступавшей в четвертом дивизионе, пришел в "Интер", тогдашний тренер этого клуба Джанни Брера поначалу хотел определить его в форварды. Но атакующих игроков в тот момент у черно-синих наметился перебор, тем более что как раз купили аргентинского голеадора Антонио Анджелилло. И это предопределило дальнейшую участь Факкетти.
ПОНАЧАЛУ ЕГО ОСВИСТЫВАЛИ
Его дебют в серии А состоялся в самом конце сезона-60/61. 21 мая 1961 года "Интер" поехал играть в столицу с "Ромой". Знакомство с Эррерой произошло несколькими неделями раньше. Будущий "Маг" подошел к нему, поинтересовался, как зовут, и сказал: "Завтра представишься игрокам основного состава и будешь тренироваться с ними".
Дебют прошел гладко: "Интер" выиграл — 2:0. Но следующий сезон получился для Джачинто неудачным. Он все время пытался забить сам, это не получалось, и зрители его освистывали. Однако для Эрреры его талант был бесспорен, и он твердил всем: "Этот парень обречен попасть в сборную". События этого не пришлось ждать долго: 27 марта 1963 года Факкетти впервые облачился в майку "скуадры адзурры" в поединке с Турцией. Очень скоро его избрали там капитаном, и в таком качестве Факкетти провел 70 матчей — для Италии это рекорд.
В общей же сложности его стаж в главной команде страны составил 94 игры, что оставалось национальным рекордом для полевых игроков до появления на сцене Паоло Мальдини. В сборной Факкетти забивал редко, гораздо реже, чем за клуб — за 94 игры он отличился всего три раза.
Что касается "Интера", то там все происходило совсем иначе. За один лишь сезон-65/66 он отправил в сетку соперников 10 мячей, причем однажды добился хет-трика — крайне редкое событие для защитника, тем более в итальянском футболе. Иногда Факкетти выручал команду и в еврокубках. К примеру, в упорнейшей схватке с софийским ЦСКА в полуфинале Кубка чемпионов 1967 года, когда оба матча — и дома, и в гостях — "Интер" завершил со счетом 1:1, в обоих случаях голы записал на свой счет Факкетти. В третьем, дополнительном поединке миланцам удалось склонить чашу весов на свою сторону. В полуфинале того же турнира 1965 года "Интер" встретил не менее упорное сопротивление со стороны "Ливерпуля". Первый матч в Англии был проигран — 1:3. В ответном Корсо забил фантастический гол со штрафного, Пейро хитроумным способом добавил второй мяч. Счет 2:0 держался до самого конца. Он не давал итогового преимущества "Интеру" (правила предпочтения выездных голов тогда еще не существовало), поэтому черно-синие отчаянно пытались забить третий. Это в конце концов удалось сделать Факкетти.
Он был любимцем у Эрреры, который отзывался о Факкетти как о потенциальном отличном тренере. Но тот не захотел разделять с ним эту стезю. В сборной Факкетти долгие годы выступал на пару с еще одним защитником "Интера" — Тарчизио Бурньичем. После провала Италии на чемпионате мира 1974 года (третий мундиаль в карьере Факкетти) всех заслуженных ветеранов погнали из нее метлой. Факкетти тоже коснулась было эта чистка, но лишь на короткое время. Уже весной 1975-го он вновь завоевал место в "скуадре адзурре" — правда, изменил свои функции, перейдя на позицию либеро.
Аргентинский чемпионат мира должен был стать для него четвертым. Факкетти мечтал округлить на нем цифру своих выступлений за сборную до 100. Тренер Энцо Беарзот не противился его планам. В начале мая 1978 года Джачинто энергично готовился к мундиалю, но убедился, что годы взяли свое, и в результате сам обратился к Беарзоту с просьбой не включать его в состав, поскольку он "чувствует себя не вправе". Вместо него в чемпионате принял участие молодой Антонио Кабрини.Автор: Игорь Гольдес

 

Нужно сразу оговориться, что Франческоли не совсем аргентинец, вернее совсем не аргентинец. Однако он хоть и родился в Уругвае, но сами аргентинцы считают его "своим", а болельщики "Ривера" почитают его ничуть не меньше других кумиров. Буэнос-Айрес - город, в котором никогда не любили уругвайцев, относясь к ним одновременно ревниво и неуважительно. Но для Энцо Франческоли было сделано исключение, ибо он стал настоящим идолом инчады самого популярного клуба Аргентины - "Ривер Плейта", в составе которого провел лучшие годы. Франческоли играл на "Монументале" с 84-го по 86-й и с 95-го до конца карьеры. В 25-летнем возрасте он отправился во Францию, потом на Апеннины и вернулся в "Ривер" вроде бы "на закате". В 1994 году "Ривер" стоял на распутье. Сразу несколько ведущих игроков покинули команду. Свой последний матч сыграл в бело-красной футболке Рамон Диас и уехал в Японию. Ушли Гамбоа, Гойкоэчеа, Вильярреал, "Пепе" Альборнос, Корти, "Колдун" Берти. Им на смену пришла зеленая молодежь. Это теперь мы можем с восхищением говорить, что такому пополнению был бы рад любой клуб. А тогда ни у кого не вызывали радостных ассоциаций имена Ариэля Ортеги, Эрнана Креспо, Хосе Вильяльбы, Марсело Гальярдо и Матиаса Альмейды. Единственной отрадой для инчады "Ривера" было возвращение в клуб после восьмилетнего скитания по Европам "Маэстро" Энцо Франческоли. Он по большому счёту так и не сумел проявить себя в Европе. Но карьера здесь не сложилась у многих игроков, сомнения в величии которых нет никаких. В 1995 году Франческоли провел феноменальный сезон, приведя "Ривер" к победе в чемпионате Аргентины, а сборную Уругвая - к вожделенному успеху на Кубке Америки. И был признан игроком № 1 своего континента, во второй раз - после 84-го, в котором, кстати, ничего не выиграл ни с "Ривером", ни с "селестой". Он вдохнул новую жизнь в игру, явив долгожданный тип диспетчера-технаря и в то же время голеадора и став в какой-то мере противовесом Марадоне - во всяком случае, для поклонников своих команд. Диего Армандо был кумиром "Бока Хуниорс" и сборной Аргентины. Уругвайцы оказались неспособны пройти квалификацию к первенству мира 1982 года, и лишь через четыре года футбольный мир смог увидеть сборную Уругвая на Мундиале. Тогда очень многого ждали от находящегося в зените славы полузащитника Энцо Франческоли, но ему было суждено стать одним из главных разочарований того первенства. Максимум, чего при Франческоли добилась "селеста" - выход в 1/8 финала. Мало того, после итальянского Мундиаля 1990 года уругвайцы на мировые форумы не ездили. В 83-м и 87-м сборная Уругвая побеждала на Кубках Америки, а "Ривер Плейт" в 86-м выиграл чемпионат Аргентины, а затем - впервые в своей истории - и Кубок Либертадорес. Очную дуэль Марадоне "Эль принсипе" проиграл - в 1/8 финала мескиканского мундиаля-86. У Франческоли были шансы, но выиграть в этот день "селеста" могла только чудом: аргентинцы были сильнее и лидером, и командой. Энцо Франческоли прозвали "Эль Принсипе" (первый, главный) за его выдающиеся заслуги. Он дважды становился лучшим игроком Южной Америки, а в в 1995 году выиграл с "Ривер Плейтом" чемпионат Аргентины, а со сборной Уругвая - Кубок Америки, играл в великом клубе, в "Ривер Плейт", и здесь он больше чем просто культовая фигура.
сайт "Футболисты мира"

 

Курчавый новичок появился в "Спартаке" в конце 70-х годов. Бесков доверял Черенкову место в основе, но постоянно спорил с «упертым» игроком. Старостин вспоминал как однажды на разборе игры Бесков сделал ему замечание: «здесь надо было отдать пас». «Нет я мог пройти сам:» возразил Черенков. «Не прошел» - «Но мог, я чувствовал». Спор затянулся. Черенков стоял на своем. Надо знать Бескова, его уверенность в себе, апломб, но Федор не уступил и Бескову пришлось сдаться. Так проявлялся характер на первый взгляд покладистого и послушного Черенкова.
Федор постепенно набирался опыта. Настал 1983 год. Тут Черенков оказался назаменим: 33 матчей за «Спартак», 8 матчей за первую сборную, 4 за олимпийскую, 6 матчей Кубка УЕФА. Включая игру с «Астон Виллой» в Лондоне, когда «Спартак», проигрывая 0:1 за счет двух голов Черенкова вырвал победу. Логичным было признание Федора лучшим футболистом года. К середине 80-х годов Черенков становится ключевым игроком "Спартака", мозговым центром игры красно-белых. «Без Феди, как без рук» - говорили спартаковцы. Однако подобный перегруз едва не привел к окончанию футбольной карьеры в 24 года. И несколько лет пришлось потратить на возвращение прежней игры «народного мастера». Федора Черенкова недооценивали тренеры, но это компенсировалось любовью болельщиков. Все-таки удивительный человек Федор Черенков. Футболист с настолько несчастливой футбольной судьбой, тот, кто по своему футбольному интеллекту и пониманию игры просто обязан был оказаться в сборной, не попал в нее. И что еще более обидно это непопадание не стало для сборной роковым, наоборот, именно эпоха 80-х стала для советского футбола последним на сегодня триумфом. Черенков тем временем стал едва ли не последней легендой советского футбола, став вместе с тем и его жертвой. Есть игроки, чье имя неразделимо с именем своего клуба. Таким был великий Яшин в "Динамо", Стрельцов в "Торпедо", Кипиани в Тбилиси, и так далее. Черенков и "Спартак" действительно близнецы-братья. Правильно и логично, Черенков играл за самый популярный клуб страны, именно по игре заслуживший эту свою популярность, но лавры чемпионов и героев доставались в основном не ему и не его команде, а всем другим. Но видимо, существует особая категория футболистов, которые навсегда остаются в памяти народа. Их помнят и любят не за титулы и звания, а за красивую и страстную игру, за ту радость, которую эта игра дарила.
Мозг команды
Об игре Черенкова написано и сказано немало. Наверное, не будет преувеличением сказать, что Федор был олицетворением футбольной чистоты, прямо-таки футбольной святости. Практически все игроки того состава от Дасаева до Родионова периодически подвергались обструкции со стороны болельщиков и журналистов. Все, кроме Черенкова. Когда говорят, что десятка "Спартака" была его мозговым центром, это больше чем просто оценка его игры. "Спартак" начала и середины 80-х играл в странный, немножко инфантильный, но очень привлекательный футбол. Вся команда Бескова, исполняла какой-то старомодный танец на поле длинные веерные атаки, с большим количеством передач и потрясающей на общем фоне культурой паса, яркие, умные комбинации и конечно, фирменные "стеночки", доведенные, как говорил один из известных пианистов, "до абсурда". Не выдерживая удушающего прессинга, "Спартак" "ломался" в прямом и переносном смысле перед немцами и французами - командами темповыми, жесткими и мощными, но зато как же красиво Черенков и кампания расправлялись с консервативными англичанами, раз за разом, вспарывая оборону прямо по центру!
В середине 80-х, на фоне всеобщего упадка, когда три-четыре точных паса подряд считались показателем класса, а игрок, обладавший умением выдать точную передачу, причем последнюю передачу вообще ценился на вес золота, Черенков выглядел эдаким вундеркиндом. Он никогда не бил сильно, все голы, забивая мягко, предпочитая либо несильно бить низом, либо перебрасывать мяч через вратаря. Его голы "Астон Вилле" и бразильцам на Маракане это золотой фонд "Спартака". Черенков умел делать на поле ту работу, которая была под силу лишь единицам. Но главное, за что его любили, без преувеличения, безумно он дирижировал на поле незаметно и скромно, беззаветно и искренне. Когда в еврокубковом матче с АЕКом его удалили с поля, большего гнева болельщиков нельзя было представить как, удалить с поля "Федю" да ведь он же мухи не обидит, его самого надо защищать! Наверное, футбольная искренность лучший термин для описания игры Черенкова.
Ненужный в сборной
В сборной все было куда сложнее. Выиграть московскую Олимпиаду не удалось, на чемпионате мира 82 года Федора еще не было, ну а затем, пройдя через недооцененную эпоху Малофеева, сборная попала в руки в Валерию Лобановскому. Хотят ли болельщики красно-белых или не хотят, но пока Черенков блистал в чемпионате СССР, сборная без него достигла, пожалуй, наиболее высокого уровня игры за все время существования. Достигла без Черенкова. Механизм игры Лобановского был тогда настолько отточен, выверен и доведен до автоматизма, что Черенков свободный художник в "Спартаке", не мог быть полезен киевлянам. И если вначале Лобановский пытался ввести Черенкова в состав, то после незаслуженной отставки 1983 года и возвращения в сборную в 1986 Валерий Лобановский не испытывал особых иллюзий о «совместимости» Черенкова и сборной.
Он не вписывался в рамки игровых заданий и функций, выполнявшихся, к слову, на высочайшем уровне. Утешением для "спартачей" станет разве что упоминание Давида Кипиани, чья судьба также разошлась с судьбой главной команды страны. С другой стороны, в сборную Лобановского гармонично вписались игроки более функциональные - Алейников, Гоцманов, Сулаквелидзе, Дасаев. И, наконец, самое главное - команда выдавала результат, как на клубном уровне, так и на уровне сборных то, чего "Спартак" добиться не мог. В 1990 году сборная провалила чемпионат мира. Были названы такие причины, как отсутствие травмированного Михайличенко и непривлечение лучшего футболиста 1989 года Черенкова.
Проведя рекордные для "Спартака" 366 матчей в чемпионате СССР и дважды став в нем лучшим футболистом "де юре", будучи многие годы "де-факто", непризнанный в мире, но безумно любимый всеми на Родине, Черенков вместе с Родионовым уехал заканчивать карьеру в скромный французский "Ред Стар". Не снискав в нем славы, он вернулся домой, и вплоть до 1994 года играл за родной "Спартак" Осенью 1994 года был устроен прощальный матч Черенкова. "Спартак" встречался с итальянской «Пармой». (1:1) Черенков ушел красиво. Десятки тысяч человек стали свидетелями последнего матча одного из лучших футболистов нашего футбола.
автор: Дмитрий Гребенщиков

 

автор: Александр Дубовик (09/01/2007)




«Важно много работать, а главное - иметь талант, азарт. Сколько бы сейчас не пытался рисовать, мне не стать художником – нет дара к рисованию. Я с детства играл в мяч и связал свою жизнь с футболом».
Эти слова Мостовой сказал в одном своем интервью, и он как мы видим, был прав. Правда сейчас многие позабыли того Мостового, который великолепно исполнял штрафные (чего только его гол в ворота Франции стоил), на которого команда могла положиться, которым восхищалась вся наша страна. И вроде бы все идет хорошо да вот только мы еще раз убеждаемся в том, чего может стоить один момент в жизни.
Но сначала немного о его жизни. Сам Александр Владимирович Мостовой родился в Подмосковье, и с раннего возраста стал заниматься футболом, позже объясняя, что и отец его тоже играл в местной команде. И воспитываясь в футбольной школе ЦСКА, тренера уже тогда видели зарождение новой звезды российского футбола. Но за армейцев Мостовой играть так и не стал из-за высокой конкуренции (парню было 17 лет и ему было тяжело пройти конкуренцию). Но отдыхал он недолго, через пару месяцев попал в московский Спартак. Вот как это он сам описывает: « В 17 лет попал в Спартак, наверное, я был немного талантливее других ребят. Но для меня это был большой успех, и уже тогда я знал, что свяжу свою жизнь с мячом, но для безопасности я все-таки поступил в Техникум». В Спартаке он пробыл немного, в 20 лет уехал играть за границу в португальскую Бенфику. Но Александр не был особо восхищен своим нахождением в команде: « В клубе было слишком много иностранцев – в команде могли играть только три легионера, нас же том собралось около 10. Словом, конкуренция огромная. Я видел, что намного сильнее других футболистов, но мне не давали шанса проявить себя. Сидел в запасе, хотя уезжал из «Спартака» лидером. К тому же клуб лихорадило в результате интриг – коллектив большой, все хотят выделиться. Я попросил меня отпустить – почувствовал: если не уйду куда нибудь, потеряю еще 2-3 года, а для футболиста это большой срок. Меня не отпускали из-за контракта и денег…».
Во Франции, играя за Кан, Мостовой показал себя настолько талантливым игроком, что тренера сразу сказали: « Покупаем его быстрей!», и тут же предложили контракт на 4 года. Александр вытянул команду из низов таблицы, и долгое время команды была крепким: «серядничком». Чего стоит хотя бы первая его игра за французский клуб, когда он первом же своем официальном матче, выйдя на замену, забил победный мяч. Но Александр Мостовой чувствовал, что он мог на большее и поэтому он перешел позже в Страсбург.
Поиграв и там немного ему поступило предложение от испанской Сельты. Для Мостового в то время испанский футбол был номер 1 в мире. И именно в Сельте он и стал той звездой, которой восхищались многие специалисты, называя его одним из лучших футболистов России, за всю ее историю. Был создан комитет в Виго (Сельта команда города Виго), который собирал деньги на постройку памятника российскому футболисту в городе. Но что-то там не сложилось. В 30 лет Александру Владимировичу Мостовому пришло предложение от английского Ливерпуля, но он туда не перешел поскольку в его команде дела шли отлично (в чем его и уверяло руководство испанской команды).
В сборной России Александр Мостовой тоже был заметной фигурой. На протяжении нескольких матчей он выходил с повязкой капитана команды. Но его пребывание в сборной не было настолько ошеломляющим насколько это было в клубе. И пожалуй именно сборная его и сгубила. Этот момент настал после проведенного матча против испанцев на Чемпионате Европе 2004 года, когда Александр Мостовой дал роковое ( на мой взгляд совершенно безобидное) интервью. Но в тоже время Георгию Ярцеву (тренеру команды на тот момент) следовало бы поступить более профессиональнее, а не выгонять одного из лидера сборной в тяжелый для нее момент. Вот как это описывает сам Мостовой: «Вышел из раздевалки (после проигранного матча испанцам), ко мне подошли испанские журналисты задали пару вопросов и все. Вечером вышла газета, в которой я якобы обвинил в поражении команды Ярцева. Потом он сам меня позвал к себе и попросил уехать из сборной. Когда я собирал вещи, то сказал своему соседу по комнате Диме Аленичеву, что «стариков футбола» у нас в стране не очень то любят. Но сам Дима говорил, что после ЧЕ он возвращается в родной Спартак, где и собирался закончить карьеру» (Но и Спартак не оправдал его ожиданий).
После этого скандала Мостовой долго искал себе клуб (контракт с Сельтой на тот момент истек), были слухи, что он переезжает в Катар, Израиль и даже вернется в Россию в «Динамо» или же команду первого российского дивизиона «Орел». Но так и не найдя свое место, он остался в Испании и сыграл один лишь матч за Алавес (в котором так же забил гол, хоть команда и уступила 1:3), матч последний в его карьере…
Но лично для меня Мостовой всегда останется тем самым игроком, который особо не держал обиды, он просто не умел обижаться, и пусть он знал что его авторитет в мировом футболе сильно подорван, что найти клуб будет не так то и просто ( в чем мы позже и убеждаемся), он просто верил в свои силы…

 

автор: Сергей Циммерман, Александр Лукьянов, Елена Язева, Советский спорт, 30 декабря 2004,
Стать футболистом Андрею Аршавину, видимо, на роду написано. «С трех лет любимой игрушкой сына был только мячик. Все остальные забавы надоедали ему через пять минут. Да и бегать Андрей научился раньше, чем ходить», – улыбается мама лауреата Татьяна Ивановна. В те годы ей было не до улыбок: жили они с Андреем на окраине, мотаться на тренировки приходилось через весь город. Но однажды первоклашка Андрей Аршавин решил: буду ездить сам. Мама скрепя сердце согласилась. «Страшнее всего было, когда Андрея сбила машина. К счастью, отделался синяками и ссадинами», – вспоминает она сегодня.
Характер у сына был еще тот! «Не все учителя могли найти к нему подход. Многие сына не любили и открыто это демонстрировали. Нам даже приходилось менять школы», – продолжает Татьяна Ивановна. Школьные мытарства закончились, когда Андрей оказался в общеобразовательном учебном заведении № 473: туда определяют всех воспитанников футбольной школы «Смена». Она и стала для Андрея «своей». Хотя паинькой он так и не стал…
»Сменовцы» все переменки превращали в дерби. Рубились чем попало: стирательными резинками, скомканными бумажками, теннисными шариками. К этому учителя уже привыкли. Однако новичок Аршавин внес новую струю в школьную жизнь: в один прекрасный день по коридорам начал курсировать живой «паровозик» – мальчишки на четвереньках, сцепившиеся и завывающие на ходу. «Локомотивом» и идейным вдохновителем этого маршрута, разумеется, был Андрей. А теперь вспомните, кто придумал отметить первый гол Кержакова в премьер-лиге кувырками – схватившись руками за ноги товарища? Правильно, Аршавин. Так летом 2001 года в матче «Зенит» – «Спартак» переполненный «Петровский» узнал о своей атакующей суперсвязкеКстати, свой первый гол в высшем футбольном обществе Аршавин забил на пару месяцев раньше Кержакова – 14 апреля 2001 года в Воронеже. И сразу победный. Причем, огорчив местную публику, Андрей подбежал к центральной трибуне, повернулся к ней спиной и обеими руками показал свою фамилию на футболке. Мол, запомните это имя!
«Как в воду глядел», – смеется детский тренер Аршавина по футбольной школе «Смена» Сергей Гордеев. Впрочем, как утверждает наставник, распознать будущую звезду можно было уже в одиннадцатилетнем мальчишке. «Андрей был настоящим лидером детской команды. Этакий боевой капитан, свое мнение никогда не боялся высказать, да и играл заметно лучше всех остальных. Пацаны смотрели ему в рот», – вспоминает Гордеев.
А потом Аршавин заболел. Серьезно и, казалось, уже неизлечимо. Тренеры поставили диагноз: звездная болезнь. Назначили лечение. Сначала в виде разговора по душам. Не помогло. Пришлось лишить мальчишку капитанской повязки. Андрей переживал, но отказывался выздоравливать. Подействовала только дисквалификация, то есть отлучение от тренировок – самое страшное для него наказание. «Иммунитет на всю жизнь выработался», – улыбается Сергей Гордеев.
В «Смене» Андрей и поныне частый гость. То с тренерами поговорить придет, то посмотреть на тренировки мальчишек. В начале этого года подошел к Гордееву, прямо спросил, в чем нуждается его команда. Купить бы мальчишкам теплые куртки, обмолвился тренер. Через несколько дней Аршавин остановил машину у школы и вытащил из багажника огромные сумки с полной экипировкой для всего класса – не меньше 100 долларов на человека вышло, как посчитали потом изумленные «сменовцы».
Подарки Аршавина непосредственно Сергею Гордееву – совсем другого рода. После финального свистка матча «Зенит» – АЕК, в котором Аршавин забил два гола и сделал две голевые передачи, Андрей подбежал поблагодарить болельщиков. Но, увидев своего детского тренера у рекламного бортика (мальчишки Гордеева в этом сезоне работали на «Петровском» «загольными»), тут же сдернул с себя футболку и подарил наставнику. «У меня теперь целая коллекция таких футболок. Первая – после дебюта Андрея в «молодежке», еще одна – после товарищеской игры со швейцарцами», – улыбается тренер.
Впрочем, до большого «Зенита», равно как и до «молодежки», своенравному подростку еще надо было дожить…
– Первый раз Аршавин появился в основной команде «Зенита» на одном из сборов зимой 2000 года, – вспоминает тогдашний главный тренер петербуржцев Анатолий Давыдов. Парень сразу поразил своей, если хотите, спортивной наглостью. Запомнил эпизод, как Андрей и Денис Угаров одновременно рванули за уходящим в аут мячом – кто быстрее. Андрей явно проигрывал, но уступать не собирался. Со всей силы прыгнул за мячом в подкате и выиграл единоборство. Я еще тогда подумал: вот это характер!
Аршавин продолжал удивлять тренера и в раздевалке. «Захожу и вижу: все переодеваются, а Аршавин форму уже надел и сидит, читает книгу по психологии. Не художественную литературу, а серьезное научное произведение. Такое в футболе встречается очень редко».
Чуть позже судьба еще раз свела Анатолия Давыдова с Аршавиным. В апреле 2000 года главным тренером «Зенита» стал Юрий Морозов, а Давыдов возглавил дубль, куда периодически «ссылался» Аршавин. Зарабатывал он там немного, около 4000 рублей. Но, по мнению Давыдова, Аршавин стремился в «основу» не ради денег. Они никогда не были для Андрея главным. Всегда думал прежде всего об игре: «Многие игроки основы играми за дубль брезгуют. Считают это ниже своего достоинства. Аршавин же всегда играл на пределе возможностей».
красивом сезоне Аршавина – одна ложка дегтя. Но какая! Чемпионат Европы в Португалии, на который он не поехал…
– Знаю, Андрей готовился к Евро и был почти уверен, что Ярцев вызовет его в сборную. Переживал, когда этого не случилось. За чемпионатом смотрел эпизодически, только матчи сборной России да финалы, – говорит его детский тренер Сергей Гордеев. По его словам, Андрею к превратностям судьбы в сборных не привыкать. В детстве он никак не мог попасть в юношескую: играл хорошо, на многих турнирах признавался лучшим, но вожделенного вызова все не получал. Причина, по мнению Гордеева, – маленький рост футболиста. В сборной тогда работали любители гренадеров, и невысокий Аршавин в их концепцию никак не вписывался. «Андрей, переживал, конечно. Но решил, что раз вырасти у него не получится, значит, надо брать техникой и головой. Отсюда его дриблинг, который он во всей красе продемонстрировал в нынешнем чемпионате».

«В «Зените» мало кто понимал, почему Андрея так и не взяли в Португалию. Слава богу, что из этой ситуации он смог сделать правильные выводы, собраться и показать игру еще лучше, чем в первой половине чемпионата», – радуется за друга Владимир Быстров.
Сам же Андрей как-то признался, что в той непростой ситуации отвлечься от грустных футбольных мыслей ему помогли друзья и просто хорошие знакомые. От болельщиков, не пропускающих ни одного матча на «Петровском», до священнослужителя Архимандрита Геннадия, ректора Костромской духовной семинарии.
– Так получилось, что в октябре 2002-го мы летели в одном самолете из Петербурга в Москву. Причем Андрей – в молодежную сборную, на матч с Грузией. Не буду скрывать, до этого Аршавин очень нравился мне как футболист. Но после общения с ним стало ясно: в первую очередь он очень интересный человек! – вспоминает ту встречу Архимандрит Геннадий.

После того знакомства Андрей побывал вместе с ним в Оптиной Пустыни, отец Геннадий не раз встречался с зенитовцем в Петербурге.
– А знаете, что Андрей сказал мне ровно год назад? – вспоминает священнослужитель. – «Пора бы в следующем сезоне и мне «выстрелить».
Как в воду глядел!
идейный вдохновитель многих зенитовских шуток, подначек, придумок. Но сам объектом розыгрышей становится очень редко. «Его очень тяжело разыграть. Он всегда наготове», – поясняет Владимир Быстров.
…на прозвище «Шава» внутри команды абсолютно не обижается.
…крестился в 18 лет. При этом свой первый крестик в буквальном смысле слова «посеял» на «Петровском»: потерял во время игры.
…единственный футболист «Зенита», кто получает высшее образование не в физкультурном вузе. После школы Андрей поступил на химический факультет Университета технологии и дизайна. Правда, долго проучиться там не смог: преподаватели не любили футбол и бесконечные пропуски занятий спортсмену не прощали. Пришлось перевестись на факультет текстиля и дизайна. Здесь Андрей сейчас и учится на четвертом курсе по индивидуальному плану.

 

Сергей Перхун
В августе 2001 года гибель талантливого вратаря ЦСКА потрясла спортивный мир. Но с чем сравнить потрясение, горе отца... Публикуем отрывки из книги Владимира Сергеевича Перхуна, которая готовится к печати в издательстве «Проспект».18 августа 2001 года. Матч в Махачкале вызвал настоящий ажиотаж. На стадион «Динамо», вмещающий 16 тысяч зрителей, болельщиков пришло намного больше. Мест всем не хватило, многие следили за игрой стоя.Перед поединком армейцы лишились трех ключевых игроков. Файзиев отбыл в долгосрочную командировку в сборную Узбекистана. Ранджелович с Рахимичем по обоюдной договоренности руководства пропускали матч против бывших одноклубников. К тому же накануне сразу 11 игроков ЦСКА выступали за различные сборные, в то время как «Анжи» недельный перерыв явно пошел на пользу.У хозяев поля была уйма стопроцентных моментов для взятия ворот. И если бы не Сергей, у которого получалось решительно все, быть бы армейцам битыми в Махачкале. Игра становилась вязкой и жесткой, переходя порой рамки дозволенного. Но на табло горели нули, вратарское счастье в этот вечер было обоюдным вплоть до 75-й минуты.Десятки, сотни раз я просматривал потом этот страшный эпизод... Когда Стойкович, обманув защитников, вывел Будунова сольным номером один на один, Сережа верно оценил ситуацию и точно рассчитал место приземления мяча. В тот же миг он с быстротой молнии бросился на перехват мяча. Покинув штрафную площадь, он не имел права играть руками, а вынужден был действовать как полевой игрок. Вратарь и нападающий мчались навстречу мячу с двух сторон, столкнулись, рухнули на газон.Это был тринадцатый по счету матч сына за «красно-синих» воинов. Вот и не верь после этого в роковую чертову дюжину. Сергей успел к мячу раньше и отбил его головой, но увернуться от столкновения не смог.
Я сотни раз прокручивал ленту видео, на которой явно просматривалось желание Сергея уберечь противника, смягчить удар, убрать ноги в сторону...О том, что случилось что-то из ряда вон выходящее, стало ясно по реакции защитников ЦСКА. «Двойка» армейцев высоко поднятой рукой сигнализировал врачам о необходимости срочной медицинской помощи. Схватившись руками за голову и беспомощно подогнув колени, Сергей на правом боку лежал на газоне.– Умру, а гол не пропущу, – сказал он перед матчем.Но умер Сергей не сразу.Сережа мужественно перенес поездку на «скорой помощи» в республиканскую клиническую больницу. Зашив рваную рану на лбу, врачи сделали ему две инъекции против столбняка и попросили подождать хотя бы два часа, чтобы убедиться, что все в порядке.Казалось, опасность миновала, старший врач команды Артем Катулин и президент клуба Евгений Гинер решили забрать его с собой. Знали бы, чем обернется...Сережа, поинтересовавшись, как закончился матч, попросил президента клуба разрешить ему играть и в следующей календарной игре. Сказал, что чувствует себя намного лучше (ох уж эта преданность футболу!) И москвичи, прихватив с собой на всякий случай третий «кубик» противостолбнячной сыворотки, на микроавтобусе отправились в аэропорт. Через пятнадцать минут сидевший в кресле и чувствовавший себя вроде бы нормально Сергей потерял сознание. У него начались судороги. Пришлось немедленно разворачиваться обратно в больницу.
В экстренной реанимационной сердце пришлось запускать дважды. Около семи минут Сережа находился в состоянии клинической смерти, пока реанимационная бригада не «запустила» сердце. После первого «запуска» оно вновь на короткое время остановилось. Лишь спустя четыре часа оживилась динамика, появились рефлексы. Всю ночь на ногах были ведущие медики Дагестана. Борьба за жизнь Сережи продолжалась и наутро. Ему сделали компьютерную томографию и убедились, что кровоизлияния в мозг нет. Врачи констатировали ушиб первой степени и массивный отек мозга. Но давать прогнозы не брались.
Температура 37,6, давление 140 на 80, дышать самостоятельно Сережа не мог – за него это делали аппараты искусственного дыхания.В полдень клуб ЦСКА отправил в Махачкалу чартер – тот самый самолет, который в субботу улетел без вратаря. Прилетевшие самолетом светила после осмотра пришли к мнению: состояние сына стабилизировалось, перелет в Москву возможен. В Москве из аэропорта Сережу привезли в Институт нейрохирургии имени Бурденко, где в два часа ночи ему была сделана компьютерная томография. Состояние оценивалось как стабильно тяжелое.В понедельник на официальном интернет-сайте ЦСКА врач команды Олег Архангельский сообщил: «Сергею было сделано повторное компьютерное исследование головного мозга, которое подтвердило наличие тотального отека головного мозга». Через два с половиной часа новое сообщение от Архангельского: «Лечащий врач Сергея Перхуна установила предварительный клинический диагноз – открытая черепно-мозговая травма, перелом задней стенки орбиты справа, диффузный отек головного мозга гипоксического генеза, кома второй степени». И это все Сережа сделал себе сам, ударившись о голову Будунова?Продолжение следует...

 

Сергей Перхун продолжение
Врачи продолжали бороться за жизнь вратаря московского ЦСКА. В этот же день мы с женой вылетели в российскую столицу. Днем ранее в Москву к мужу вылетела Юля.Полураздетый Сережа с закрытыми глазами неподвижно лежал на спине, глубоко и ровно дыша. Казалось, он мирно спит, восстанавливая жизненную энергию для будущих футбольных сражений. Но огромный отек под глазом и множество разнообразных трубок, подсоединенных к его могучему торсу и сильным мускулистым рукам, предательски отказывались подтверждать желаемое. Поскольку в палату разрешалось входить только по одному, каждый из нас старался подольше побыть с Сережей, прикоснуться к его телу, подержаться за его руки, поцеловать его горячие терпкие губы и поговорить с ним. Ответить нам, конечно, он не мог, но явно слышал наши слова и реагировал на прикосновения к телу.– Здравствуй, родной, это я – твой папа, – со слезами на глазах выдавил я из себя, прикоснувшись к пальцам Сергея. – Ну, как же так, сынок любимый ты наш, как могло такое случиться? Ты всегда смеялся, мол, что я за вратарь, если даже ни разу о штангу не ударился до сих пор. Ничего, Сережа, ты ведь крепкий. Даст Бог, выкарабкаешься. Держись, сынок, не оставляй всех нас сиротами. Ты должен победить!Легкое подрагивание губ и едва ощутимое пожатие моих пальцев говорили о том, что он понял меня и будет до конца бороться за свою жизнь.К переживаниям за сына добавилось волнение за жену. С ней могло произойти все что угодно. Мои наихудшие предположения подтвердились, когда после долгого отсутствия Оли вышла лечащий врач Айке Кенджиевна и попросила меня вывести из палаты супругу. От горя у нее подкашивались ноги. Большого труда нам стоило оторвать мать от постели находившегося в коме сына.
Дольше всех в палате у Сережи находилась Юля. Мы уже стали волноваться и за нее, ведь под сердцем она носила трехмесячный живой комочек. Словно вняв нашим тревогам, Юля нехотя вышла к нам в холл.
Вскоре, несколько придя в себя, Юля выдавила из себя:– Последнее сообщение, которое Сережа прислал мне в день игры на мобильный телефон, я помню дословно: «Юлек, игра в 17.30. Я не знаю, каким образом мы свяжемся после матча. Ты у меня единственная, я тебя обожаю до судорог в каждой клеточке моего тела».Юля снова расплакалась.Поздно вечером Юля зажгла в доме две венчальные свечи, привезенные накануне Яной с их днепропетровской квартиры. Не так давно, когда Сережа и Юля венчались, отец Ярослав после свершения обряда вручил молодоженам эти свечи и сказал: «До тех пор, пока они целы, вы будете вместе!» Дорогую реликвию дети хранили как зеницу ока. Свечи горели всю ночь, а в 5.20 погасли. Хотя все окна и двери были закрыты, необъяснимый ветерок пролетел в эту минуту по комнате, обдав лица прохладой и оставив за собой шлейф пахучего свечного ладана и чего-то еще, никому из нас неизвестного. Мы поняли: Сережина душа прилетела в последний раз посмотреть на свой дом и попрощаться с нами.Ранним утром 28 августа, когда мы приехали в больницу, подтвердилось самое худшее – сердце Сергея перестало биться в 5 часов 25 минут.На другой день в траурном зале больницы имени Боткина проходило прощание с Сергеем команды ЦСКА и руководства клуба. Друзья и партнеры, не пряча слез, по одному подходили к нему и, притрагиваясь к рукам, тихо о чем-то с ним говорили. Спустя три часа во Дворце спортивных единоборств ЦСКА на Ленинградском проспекте началась гражданская панихида. Горе объединило непримиримых антагонистов – фанаты ЦСКА, «Спартака» и других клубов шли рядом, снимали и клали у ног Сережи клубные шарфики. Не скрывая слез, стояли у гроба Павел Садырин и Юрий Семин...Из-за большого наплыва людей наш скорбный самолет опоздал в Днепропетровск на четыре часа. Но никто из болельщиков, приехавших в аэропорт встречать Сергея, не ушел. Молча они окружили прибывших на похороны своего товарища армейцев, прилетевших практически полным составом. Приехали в Днепропетровск и армейские фанаты. У трапа самолета Сережу ждал катафалк и взвод солдат...А назавтра мы хоронили Сережу. Нет слов, чтобы передать весь ужас последних прощальных минут...
В своем последнем интервью газете «Советский спорт» Сережа говорил: «В игре чувство опасности просто-напросто пропадает. Думаешь, главным образом, о том, чтобы сыграть в мяч и не зацепить форварда. И только потом начинаешь вспоминать, как ты сыграл и во что это могло вылиться».До 18 августа 2001 года можно было сказать, что он успел добиться многого в свои 23 года – известности, места в основном составе солиднейшей команды России и сборных Украины – от юношеской до первой. Но только после смерти стало ясно, что еще большего он не успел. Как горько думать об этом сейчас, когда его любимый армейский клуб поднимается все выше и выше...14 декабря 2001 года, через три с половиной месяца после смерти Сережи, у них с Юлей родилась доченька Настенька, как две капли воды похожая на папу. И соединилась Сережина душа с ее крохотным телом. Вскоре и черты характера стали полностью повторяться в маленьком человечке. Его душа нашла себе телесную оболочку, перевоплотившись в любимую дочь. Говорят, если дочь похожа на отца, она будет счастлива, только это счастье с нами никогда не разделит Сергей....Больно было писать эту книгу. Порою хотелось все бросить и выть волком. Но на помощь приходило мужество и самообладание Сергея. Даже оттуда он заставлял меня собраться, отогнать минутную слабость. И я писал рукою сына.
...Сидя в кафе «Три пятнадцать», что на Ленинградском проспекте в Москве, куда иногда любил захаживать сын в редкие часы отдыха выпить нефильтрованного пива «Балтика №9», я пристально вглядываюсь в лица ребят, которые сюда входят. Они так молоды и похожи на Сережу. В эти минуты я забываю, что сына больше нет. Иногда мне кажется, что сейчас откроется дверь, он войдет и скажет: «Папа, вот я и пришел!»
Я всегда буду ждать и верить, что этот день настанет...
Павел Федорович САДЫРИН, главный тренер ЦСКА в период выступления Сергея в этой команде:
– У него было все, что надо вратарю. И самоотдача, и мастерство. Очень координированный. Он обладал особой техникой – мягкой, кошачьей, что ли. И еще, что очень важно, здорово играл ногами. Никогда не был белой вороной, когда на тренировках играли в квадрат. Сегодня это умение вратарям необходимо. Многие из них, по сути, выполняют функции «чистильщиков», подстраховывая полевых игроков. Сережа этим тоже отличался. Прекрасно читал игру, часто выходил из ворот. Это его и сгубило.

Капитан ЦСКА Сергей СЕМАК:
– Такого вратаря, как Сергей, не было никогда.

Олег КОРНАУХОВ, защитник ЦСКА:
– Слово «страх» в его понятии отсутствовало напрочь. И в том моменте он поступил, как должен был поступить.

Владимир МАСЛАЧЕНКО, известный в прошлом вратарь, комментатор телеканала НТВ+:
– О том, что Сережа умер, я узнал на даче от супруги. Сел на табуретку и, скажу честно, заплакал. Долго не мог ничего делать.
На самом деле эта смерть поражает своей нелепостью. Борьба, которая произошла между Сережей и Будуном, не должна была закончиться трагически. Оба играли в мяч. Перхун единоборство выиграл, а Будунов слегка опоздал...
Нет здесь виноватых. Просто роковая случайность, которая привела к смерти Сережи Перхуна – хорошего человека и высокоодаренного футболиста. Он был мощной фигурой в воротах. Всерьез претендовал на место основного голкипера в сборной Украины. По фактуре он был помощнее даже Максима Левицкого, поздоровее. Таких, как он, у нас катастрофически мало.

Сов.Спорт.ру

 

Алексей Петрович Хомич родился 14 марта 1920 года в Москве. Умер 30 мая 1980 г. Вратарь. Заслуженный мастер спорта (1948). Воспитанник юношеской команды Таганского парка культуры и отдыха - 1935. Затем играл за клубные команды московского мясокомбината - 1936-39. Выступал за "Пищевик" (Москва) - 1940-41. В 1942 годы был призван в армию. В 1943 году играл за команду военногго гарнизона в Тегеране. В чемпионате Москвы дебютировал в составе московского "Динамо" 19 сентября 1944 годас "Крыльями Советов" (Москва), 0:1. В чемпионтае СССР дебютировал 20 мая 1945 года со "Спартаком" (Москва), 1:1.
Двухкратный чемпион СССР. Серебрянный призер четырех чемпионатов. Финалист Кубка СССР 1945 и 1949 годов. Участник и герой памятных поездок команды в Великобританию осенью 1945 года, в Швецию и Норвегию в 1947. После московского "Динамо" играл за "Динамо" (Минск) - 1953, "Спартак" (Минск) - 1954-55.
В 1956 году окончил школу тренеров при ГЦОЛИФКе. Долгое время работал инструктором физкультуры в одном из динамовских райсоветов. С 1969 по 1979 год работал спортивным фотокорреспондентом еженедельника "Футбол". В 1964-1979 годах был членом Центрального штаба клуба "Кожанный мяч" и активно участвовал в его работе.

Один из лучших вратарей советского футбола второй половины 40-х гг. Пользовался огромной популярностью после поездки команды в Великобританию, где он получил прозвище "Тигр". Смелый, ловкий, взрывной, обладал феноменальной реакцией и редкой прыгучестью. Хорошая вратарская техника, сильные руки, позволявшие ему надёжно принимать мяч в руки ("хват"), умение ловить мяч в эффектных бросках, после которых он мгновенно вскакивал на ноги, сделали Хомича вратарём яркого, зрелищного стиля. Особенно хорошо действовал на линии ворот. Трудолюбие, склонность к критическому самоанализу, неукоснительное соблюдение спортивного режима помогли ему долгие годы выступать на стабильно высоком уровне. Оказал влияние личным примером на формирование манеры игры Л.Яшина.
Похоронен на Хованском кладбище, старая территория, участок №30.